***

До чего же странно быть в постели одной… Да, раньше мне тоже порой случалось ждать Алана неделями, прежде чем он вернётся домой, но тогда я грезила им наяву и во сне, он словно всегда был со мной, окутывая коконом своей любви,…и одиночество ощущалось совсем по-другому. Нет, – я даже мотнула головой в раздражении, – я не знаю, была ли это настоящая любовь. Возможно, это была иллюзия…не та, о которой говорил Акинсар, но не менее действенная. Она называется самообман. Сегодня, как и раньше, Алан ничего не сказал в мою защиту, не захотел уничтожить глупого старейшину посмевшего оскорбить на глазах у знати его жену… Он только испугался, когда понял, что я могу его убить. Он остановил меня. Моё тело всё ещё реагирует на него как прежде, и ему удалось вывести меня из состояния бездушной машины несущей смерть. Но после, он не пошёл за мной, не остановил. Он не сделал ничего. Но я не понимаю… Раньше он часто бездействовал и это было обосновано его социальным статусом отверженного, да и остальными ограничивающими его свободу законами и правилами его народа. Но сейчас он официально объявленный Повелителем второй наследник, у него практически нет ограничений. Но боюсь, он так и останется тем слоном, что вырос в неволе со скованными ногами. С него сняли цепи, но он всю жизнь будет ощущать, как они впиваются ему под кожу. Если это действительно так, то Повелитель просчитался, – горько улыбнулась я, – из такого правителя не выйдет, как ни старайся. Но если причина не в этом, то… в чём? Ах да, он мог испугаться, что я устрою безобразную сцену выяснения отношений на глазах у его подданных, а ему это сейчас не на руку, ведь ему необходимо обрести в их глазах тот же флёр могущества, что есть у его брата от рождения. Это неприятно, думать, что мнение обезличенной толпы для него важнее, чем мои чувства и наши отношения. Но лучше чтоб было так, чем…знать, что он на самом деле согласен с Харсуром, что на самом деле стыдится меня перед этими напыщенными щёголями. Ведь в глазах эшров я именно та, кем обозначил меня старейшина: безродная полукровка, чьим телом овладел другой мужчина. И все-таки, какие же эшры лицемеры! Они словно животные допускают битву за самку и их воровство друг у друга, но не могут принять женщину, если она стала жертвой таких обстоятельств. Я боготворила Алана за то, что он не отказался от меня, что бился не на жизнь, а на смерть, чтобы вернуть меня. Тогда он стал для меня идеалом во всех отношениях. Именно так должен поступать мужчина, который искренне любит свою женщину. Но, сейчас я знаю, что ему ни в коем случае нельзя было меня терять, я должна была остаться с ним во что бы то ни стало… И та ситуация теперь видится мне в несколько ином свете. Он не мог прикоснуться ко мне неделю! Отводил глаза, сбегал на тренировки и дежурство. И как раз это поведение было нормальным для мужчины, гордость которого задета, но который не может поступить так, как хотел бы. Он тогда оправдался какой-то нелепицей про страх причинить мне боль или что-то в этом духе, и тогда это было принято мной за чистую монету. Но всё было не так…Ему и, правда, было неприятно, и ему действительно пришлось переступить через себя, и словно больному ложку за ложкой пить горькое лекарство, убеждая себя, что это необходимо, пока желания тела, ни победили. А я так желала его, так любила, и возможно это помогло ему преодолеть, возникшую ко мне неприязнь. Вряд ли это было бы возможно останься я в прежнем теле…Но что было, то было. В своих размышлениях я погрузилась слишком глубоко и вскрыла старые раны. Зачем? Добавить себе ещё боли? Я и так вся разваливаюсь на куски. Я свернулась калачиком посередине большой кровати, закутавшись в одеяло, словно в кокон. Но вдруг я ошибаюсь? Может, всё было, так как было, а я теперь извращаю реальность? Но как узнать правду? К такому удару судьбы я явно не была готова.

***

Ночь прошла тяжело: мне снилось, что я бреду в серой мгле и подспудно ожидаю, что вот-вот покажется Гэрс, но он не появился, значит, это был просто сон. Эллар проснулся рано, и я была даже рада вынырнуть из серой мути своего сна в реальность. Правда потом я вспомнила, что в реальности я теперь тоже бреду в потёмках, еле разбирая дорогу.

Муж позвонил ближе к обеду, но я не стала с ним говорить. Я хочу встретиться с ним лицом к лицу, хочу видеть его глаза, ощущать его эмоции. Только так, и никак иначе. После нескольких сброшенных звонков он написал, что не может приехать, так как отец частично снял с него блок, и ему нужно время, чтобы адаптироваться к новым для него ощущениям себя и мира вокруг. Но он очень хочет со мной поговорить. Я ответила, что мы поговорим тогда, когда у него не будет проблем с его физическим и душевным состоянием, а пока нам стоит побыть порознь. На это он лишь ответил, что сделает всё от него зависящее, чтобы этот момент настал как можно раньше. Пока не представляю, что именно с ним сейчас происходит, какую силу сдерживал этот пресловутый блок? И почему он снят лишь частично, а не полностью? В душе заворочалась совесть, что я, как жена должна была бы пройти с ним все трудности и невзгоды, а я, обидевшись, отдалилась, оставив его одного. Но с другой стороны общение с родственниками для него сейчас актуальнее. И я была бы совсем не против, если бы Алан отстоял мою честь, выяснив по-мужски отношения, хотя бы со своим братом. Желание Акинсара прибрать меня к рукам не может меня не беспокоить. Реакция Алана на него была довольно красноречива, но вот чем конкретно она была вызвана в тот момент, я не могу знать. Алан мог быть просто раздосадован тем, что правда откроется мне сама, и он был бессилен это предотвратить. Отчего-то о том, что Акинсар действительно не знал про существование брата до этого приёма, я верю, как и в то, что он вряд ли так просто откажется от своих планов. И если Алан будет бездействовать, то…это меня разочарует.

В любом случае Акинсар меня не получит, и если помощи в этом вопросе от Алана я не дождусь, то справлюсь сама, ведь как я поняла из своих обрывочных то и дело проявляющихся воспоминаний, это для меня не впервой. «И почему мужчины взяли моду охотится за мной словно за лесной ланью?» – фыркнула я, не удержавшись. Когда закончился этот бесконечно долгий день, я приняла решение, отправится на базу вместе с рэтсами: мне здесь нечего делать. Петербург конечно не Москва, но среди людей мне несколько некомфортно: меня окружили их эмоции, желания, страхи. Загазованный воздух давит на грудь каменной плитой. Вокруг суета, множество звуков и запахов. Детям большой город тоже не понравился, но любопытство смогло переключить их внимание на изучение новых объектов. Эллар в отличие от сестры видел всё впервые, так что день мы провели в движении, изучая город, заходя в магазины, блуждая по набережной и вдоль каналов. Детям, конечно, удалось меня немного отвлечь, но противное состояние тягостной пустоты в груди лишь усиливалось с каждым часом. Отсутствие отца Эллар воспринял спокойно, он лишь кивнул, когда я сказала, что Алану нужно побыть со своим отцом и братом. В отличие от Дары, периодически с тревогой, поглядывающей в мою сторону, он не заметил моего подавленного состояния. Возможно, это связано с его ещё совсем малым возрастом, а точнее с отсутствием опыта в распознавании человеческих эмоций. Во всяком случае, он всегда очень удивляется, когда сам испытывает гнев или радость. Чаще всего его лицо абсолютно бесстрастно, напоминая кукольное. Я волновалась, будут ли люди обращать внимание на его необычные глаза, так как чёрно-белые вихры мы спрятали под шапкой. Но всё обошлось: всё же люди довольно невнимательные существа. Больше всего Эллара удивили собаки на поводках. Точнее то, что они спокойно воспринимают ограничение своей свободы и даже не помышляют о ней, преданно смотря на хозяина. И тогда я сказала ему, что свободу можно понимать по-разному. Для одних это полная независимость от кого-либо, для других – это возможность беспрерывно находится с объектом своей любви рядом, и тогда поводок сущая мелочь никак не влияющая на их восприятие жизни. Сказала, и моё сердце сжалось: что же свобода для меня?

***

В привычных стенах базы рэтсов мне не стало легче, даже хуже. В груди беспрерывно ноет, а волны слабости и жара то и дело прокатываются по всему моему телу. У меня словно ломка: мне не хватает Алана с каждым днём всё больше, но моё внутреннее сопротивление только растёт. Я тренируюсь каждый день, чтобы хоть как-то сбросить болезненное напряжение, но это не помогает! Как же это бесит! Неужели мне придётся смириться с тем, что моему телу необходим Алан? Но если бы только телу! Душа потерялась в сомнениях и догадках, и просто хочется услышать его голос, заглянуть в его глаза. В такие моменты острой грусти я сильно зажмуриваюсь и мотаю головой из стороны в сторону, стиснув зубы, чтобы не расплакаться. Как же я слаба перед ним, похоже, он захватил всё моё сердце без остатка. Что же будет, когда он вернётся? Я просто брошусь ему на шею, забыв обо всём? Нет, я этого не допущу! Страх, и обида никуда не ушли. Я не сдамся так просто. Он должен объясниться, должен сделать хоть что-то, чтобы я поверила ему!

Я пропадаю часами в мире Кэру, окончательно убедившись в том, что время в обоих мирах синхронизировано, что не может не радовать. Только здесь я могу немного прийти в себя, погрузившись в медитацию, восстановится энергетически. Меня манят лазоревые небеса, где в вышине парят драконы, которых в первый раз я прияла за огромных птиц. Их большие мощные тела отсвечивают перламутром и золотом, а огромные крылья поражают своим размахом. Их тела более вытянутые и стройные по сравнению с теми, что часто изображают художники у нас на земле, а лапы довольно длинные. Жаль, что разглядеть их подробнее пока не представилось возможным. Отчего-то я уверена, что моё присутствие не осталось незамеченным с их стороны, но они пока не сочли нужным, познакомится со мной поближе. Что ж рано или поздно это всё равно произойдёт, не буду торопить события.

За эти два месяца, что мы вновь живём на базе в ожидании возвращения Алана, Эллар ещё немного подрос и теперь выглядит как трёхлетний ребёнок, этому наверняка поспособствовало то, что он, превозмогая неприятные ощущения, которые сопровождают нас по возвращении на Землю, часто увязывается за мной на Кэру. Он говорит, что смотреть на драконов очень больно, потому, что для него они представляют собой ослепительные сгустки золотого свечения с проблесками голубых молний. Поэтому он, как и я, чаще всего медитирует, отрешившись от внешнего мира, напитываясь его энергией. Эллар сказал, что чувствует эшров, и их довольно много, так что наша будущая экспедиция быстро принесёт результат. А меня мучает вопрос: от чего эшры остались в живых, если по рассказу Алана их должны были истребить кейлити-тэ и именно поэтому Повелитель пошёл на тот отчаянный шаг, спасая тех, кто доверился ему. Но выходит, что исход той битвы оказался иным и эшры выжили…или кейлити-тэ создали новых… И всё же не стоит гадать и придумывать, надо лишь узнать реальную историю от местных эшров. Однако иллюзии, что нас с Аланом встретят с распростёртыми объятиями, я не имею. Особенно касаемо себя. То, что я отличаюсь от них видно сразу, а ещё лучше об этом говорит мой запах. А то, что их будущий наместник, сын ушедшего в другой мир Повелителя, выбрал себе в пару такую нестандартную женщину, вряд ли добавит ему очков в глазах его новообретённых подданных. А это значит, что мне вновь надо молчать, быть тихой мышью, не привлекать к себе внимания, чтобы хоть как-то сгладить эффект от своего присутствия в его жизни…гр-р-р. Но я чувствую, что это уже не возможно! От одной мысли об этом всё моё естество встаёт на дыбы! Я не собираюсь сидеть на Кэру сложа руки, подчинившись навязанным правилам, моё предназначение не в этом, и если местных это не устроит, что ж им или придётся принять меня такой, какая я есть, или я уйду. Да, это эгоистично с моей стороны, но моему терпению пришёл конец. Если Алан не сможет отстоять мой статус рядом с ним, пойдёт на поводу у эшров, чтобы заслужить их доверие, это будет его выбор. К сожалению, я его уже предвижу, глупо надеяться, что в новом мире и в грядущих обстоятельствах Алан проявит несвойственную ему жёсткость. Будущее, как и настоящее, предстаёт отнюдь не в радужных красках.

Однако с каждым новым часом проведённом в том мире, моё восприятие потихоньку стало меняться, утратив трагические краски, боль притупилась, уступив место странному ощущению, схожему со слабой анестезией: душевная боль не ушла полностью, но на первый план вышло ощущение какого-то онемения. Ничего подобного я раньше не испытывала, это совсем не похоже на ледяной транс, когда я перестаю чувствовать совсем. В своих медитациях, я стала видеть картинки из своего прошлого, в котором я всегда была такой разной внешне и в то же время неизменной внутри. И я поняла про себя одно: я никогда не знала чувства любви или привязанности, окружающие меня существа всегда казались мне чуждыми и представляющими опасность. Воплощаясь в смертных телах, я ощущала себя крайне уязвимо и жила всегда с оглядкой, утратив многие краски жизни. Да, страх перед Гэрсом затмил мой разум на многие тысячелетия. Какой же трусихой я была, – невероятно! Так отчего же в этой жизни всё пошло по-другому? Потому что я встретила Алана? Почему я смогла полюбить?

Особняк Повелителя эшров в Санкт – Петербурге.

Алан дэй Рэм.

Его жена ушла, показав свой характер, предварительно чуть не убив Харсура. Тот, безусловно, озвучил то, что следовало бы держать при себе, и Алан, непременно вызвал бы его на поединок чести, но Арина больше не ждёт помощи, она действует сама и, похоже, ей безразлично общественное мнение. Он многократно видел её в битве, но не ожидал, что она может вот так просто захотеть отнять жизнь только за высказанное вслух мнение. Он знает, она не такая, просто в тот день её реальность пошатнулась, она потеряла опору, ощутила себя преданной, одной среди врагов, и едкие, пропитанные превосходством слова старейшины стали для неё последней каплей. Но она остановилась, не довела дело до трагического конца, показав своё милосердие. Демонстрация силы произвела на эшров неизгладимое впечатление и вряд ли теперь кто-то осмелится выразить своё недовольство вслух, но это не значит, что ситуация исчерпана. У Алана одна надежда, что в мире Кэру его супругу воспримут более благосклонно. С другой стороны, с чего бы? Там такие же эшры, причём наверняка с более строгими законами, чем на Земле. В любом случае он не отречётся от неё. Если эшры не будут готовы принять её, то он…Что? Он заставит их это сделать! Ему нужно будет предложить им то, от чего они не смогут отказаться и тогда они уже не смогут перечить ему. Только так. Но для начала ему нужно вернуть Рину… и с этим может быть посложнее. Она уехала на базу вместе с рэтсами, даже не дав ему возможности объясниться. Сказала, хочет говорить с ним лицом к лицу, что ж это лучше чем ничего. По крайней мере, она готова к диалогу. Но её своенравность и гордость могут оказаться сильнее его слов.