— Привет, — прошептала она, закусив дрожащую губу.

— Входи. … Что-то забыл отдать? — Эджей пытался держаться отчуждённо, но в его голосе было слишком много тоски, чтобы не понять насколько ему тяжело.

— Я пришла поговорить, если ты не против.

— Поставить красивую и изящную точку? — горько усмехнулся он. И Ева несколько минут не могла оторвать взгляда от его мягких заполненных болью карих глаз.

— Джей … выбора не было. Я должна так много тебе сказать…

— Ты ведь говорила, что любишь меня, — оборвал он её.

— Люблю, — кивнула Ева, присаживаясь около него, боясь при этом прикоснуться. — Но есть чувства гораздо сильнее любви к мужчине, есть непреодолимые обстоятельства, которые требуют пожертвовать личными переживаниями. Мой сын болен Джей, врачи дают ему ещё год жизни. …. Генетическое заболевание, требующее донорской пересадки. Если я забеременею и рожу здорового ребёнка, это может спасти Нику жизнь.

Эджей потрясённо провёл ладонью по лицу.

— Понимаешь, Джей, можно сказать — Адам неистово любит нашего сына, он правда, хороший отец, готовый на всё ради своего ребёнка. … У нас с ним теперь есть общая цель и общее родительское чувство.

— Я сожалею, Ева на счёт малыша, правда. … Ты принуждаешь себя быть с Пирсом? Долго ты ведь этого не выдержишь.

— Верно, Адам сложный человек. … Но есть в наших с ним отношениях элемент доверия, когда он открывает мне свою душу … и он нуждается во мне так же как и мой сын. … Я не принуждаю себя, нет. Прости, тебе должно быть это неприятно.

— Не совсем подходящее слово, — Эджей сам взял её за руку. — Мне адски хреново Ева. Я каждый день думаю о том, что вот так просто отдал тебя этой сволочи. Он вцепился в тебя всеми своими акульими зубами и отпустит только если сдохнет. Меня на части рвёт, когда я понимаю, что вы с ним вместе! Что он заставил тебя выйти за него, что он делает тебя несчастной.

Ева вздохнула, упёрлась лбом в его плечо и покачала головой, затем посмотрела Эджею в глаза, и собравшись духом, произнесла:

— Возможно, сейчас я скажу для тебя страшную вещь Джей. На самом деле мне бывает хорошо с Адамом. Когда он прекращает играть в ледяного короля, то бывает даже очень милым и заботливым. А когда мы втроём: я наш малыш и Адам — нам просто очень здорово и мы счастливы. Он не собирается меня мучить, нас мучает то, что грозит нашему сыну. Возможно, мне стало бы спокойней, если бы ты перестал меня любить, если бы понял, какую шлюху и двуличную гадину пригрел на своей груди и, вычеркнув меня как эпизод, стал жить дальше назло недоброжелателям. … Как заставить себя не любить Джей? — упавшим голосом, добавила она уже в конце.

 — Так же как ты заставляешь себя принадлежать нелюбимому мужчине, — выдавил он с болью, сглатывая ком в горле. — Оценит ли это твой сын Ева? Когда вырастет. Твою жертву? Может ли материнская любовь перекрыть собой остальные потребности и сделать тебя полноценным человеком?

Яростный стук выбиваемой двери заставил Еву вздрогнуть и покрыться гусиной кожей, только один человек мог так ломиться.

— Нет, открою я, — опередила она Эджея. — Если меня не обманывает сердце это Адам, и дела наши плохи.

Первым, что бросилось в глаза, когда она распахнула дверь — это ненормальная бледность его лица, затем этот готовый испепелить её взгляд и уничтожающая почти безумная усмешка:

— Небось, плачетесь друг другу в жилетки? — протянул Адам, входя без приглашения, намеренно задев её плечом. — Наша мать Тереза пытается всех обласкать и спасти? Конечно, кто ещё утешит любимого брошенного зайку. Я наверное, помешал вам на самом интересном месте? — судя по состоянию Адама Пирса, просто шумом и руганью эта ситуация разрешиться не могла и его мало что отделяло от серьёзного срыва и необратимых последствий

— Я в отличие от тебя не сплю с чужими женщинами, — глядя на него с ненавистью, бросил ему Эджей.

— Так что ты там мне говорила, милая, на счёт целостности семьи, доверии и согласии жить по моим правилам? — взвинчено поинтересовался Адам, голосом полным дрожи и злого сарказма. — И что странно так натурально переживала о состоянии ребёнка, и вроде даже не было иных мыслей!

— Это так мерзко и низко, не знаю какие ещё подобрать слова, — процедил Эджей, пытаясь закрыть собой Еву. — Ты манипулируешь ею, торгуя ребёнком и спекулируя на её материнских чувствах. Заставил её наплевать на свои мечты, собственное я и превратил её в запуганную и издёрганную подстилку. Как можешь ты любя своего сына, так относиться к его матери?!

— Эджей хватит! — вклинилась Ева в их перепалку, становясь между ними последним буфером. — Адам, несмотря на твой запрет, я не смогла иначе. Если бы ты любил, ты бы понял как важно попрощаться по-человечески. Джей не заслуживает такого отношения.

— А я значит заслуживаю?! — вцепившись в её руку, Адам притянул Еву к себе. — Грубая и непростительная ошибка, моя милая. Я не позволю тебе так по хамски плевать на меня и игнорировать мои просьбы. Я не тот муж, которого можно водить за нос и бегать налево. Мне насрать как он страдает и что ты к нему испытываешь! Если я сказал никакого общения с бывшим, значит, это должно было стать для тебя законом! Потому что я не хочу сомневаться в своём отцовстве, если вдруг ты забеременеешь в ближайшее время!