– Какие люди, одни и без охраны! – запела она и присела в реверансе.

Так не должны делать опера при исполнении и когда неподалёку лежит труп, но Анна Зубова делала и, похоже, будет делать, потому что вот этот матёрый мент с холодной фамилией будоражит её воображение уже второй год. И немолод, и не генерал, но есть что-то в нём такое непонятное и глубокое, которое хочется понять.

Анна Зубова давно была бы окольцована, если бы её не отправили на практику в данный «убойный» отдел и она не встретила Морозова, неулыбчивого, даже хмурого, при этом надёжного и на редкость ответственного человека. И этот «главный» стал главным человеком в её жизни!

Анну два раза настойчиво звали замуж, и она два раза, не колеблясь, отказывала, не заботясь о том, что Морозов не мычит и не телится и, вероятно, нормальную семью с таким не создашь. Но она очень хотела прийти на работу, привычно увидеть «главного» и со спокойной душой присесть перед ним в реверансе, твёрдо зная, что при таком раскладе она никого не обманывает и не предаёт.

– Надо собрать все данные об объекте. Кто, откуда, где живёт, чем занимается, - стараясь не сбиться с деловой тропы, затараторила Анна.

– Займитесь, - отчеканил Морозов и строевым шагом направился к судмедэксперту, оставив в недоумении и растерянности красотку Зубову.

Ему хотелось поговорить, даже что-то спросить. Но останавливал его не профессиональный долг, как ни пафосно это звучит, и сама возможность привязаться душой этой девчонке.

Вечером Морозов заседал в своём кабинете, а Мурзик лежал возле стола и грыз резиновую кость. На столе лежал подробный отчёт, в котором Морозов внимал каждому слову. Итак. «Воскобойникова Валерия Константиновна. Тысяча девятьсот девяносто шестого года рождения. Учащаяся техникума связи. Проживала в Пушкинском районе Московской области в посёлке Колюжный в однокомнатной квартире с тётей, скончавшейся полгода назад. Квартира, согласно завещанию, передаётся в собственность племяннику Воскобойникову Ивану Владимировичу».

Анна стояла рядом и комментировала.

– Квартирка в старом-престаром домике, двухэтажном таком, наполовину разбитом. Но, если под снос, то, значит, новую квартиру дадут. Но, похоже, жильё этой Валерии-Карелии даром не нужно. Безалаберная. Не умеет заботиться о завтрашнем дне. Мать её жила в Калужской области, после смерти оставила ей комнату. В коммуналке, разумеется. Валерия эту комнату продала за бесценок, а деньги промотала. Так ребята из техникума рассказывают. На юга и всякое-такое. Хотела богатого закадрить, но не вышло, по всей видимости.

– А племянник?

– А что племянник? Заколачивает бабки на Ямале. Связались уже, уточнили всё, что надо. Квартира ему, разумеется, нужна, о квартире он прекрасно осведомлён.

– А почему тётка завещала квартиру племяннику, а не племяннице? Убитая же ей приходится близкой роднёй? Могла бы и опротестовать, - заметил Морозов.

Анна улыбнулась и довольно потёрла руки.

– Я ждала этого вопроса, - не без иронии произнесла она.

– Да ну? – деланно удивился Морозов, оторвавшись от отчёта.

– Второй год рядом с вами работаю.

– Третий, - поправил Морозов. – Практика тоже в счёт.

– Второй, - упорствовала Анна. – На практике я была далеко от вас. Ваша экстравагантная манера загонять людей в угол своими вопросами была мне незнакома.

Морозов чуть улыбнулся, поняв, что его откровенно кадрят и не поддаться искушению весьма трудно.

– Можно на «ты», - сдался он. – Раз мои манеры уже знакомы, не стоит канителиться.

Анна с трудом сдержала свой восторг. «Пробила окно в Европу!»

– Вы! – и она выжидательно взглянула на Морозова. – Вы с Мурзиком что едите?

– Еду, - включился в игру Морозов.

Анна картинно наклонила голову, как бы удивляясь.

– Еду? – томно переспросила она.

«А может… была не была?
– подумал Морозов и тут же осёкся. – Она потом с вещами переселится ко мне насовсем!»

И пока Морозов думал, как бы поэлегантнее отказать даме, в кабинет энергичным шагом вошёл судмедэксперт с поэтичной фамилией Ласточкин и с порога взял быка за рога.

– Олег, убита она ножом, а не скальпелем. Авторитетно заявляю, в заключении всё есть! Но упырь этот знаком с анатомией. И всё так аккуратно. Сдаётся мне, что специально органы не вынули, как у тех. Чтобы запутать. Похоже, имеем дело с одним и тем же субъектом.

Пёс радостно залаял.

– Правильно, Мурзик! – похвалил Ласточкин. – Правду говорю.

– Что творили с теми пятерыми, можно только предполагать, - откликнулся Морозов. – Тела посыпаны негашёной известью…

– А известь впитывает влагу! – поучительно закончил Ласточкин и даже поднял вверх указательный палец.