Папа медленно кивает.

— Мы вернём её обратно. Так или иначе.

До тех пор, пока мне больше не придётся иметь с ней дело, отлично.

Наконец мама поворачивается к пульту компьютера.

— Активируй окончательное удаление всех файлов проекта Эвридика по моей команде.

Они действительно это делают. Они действительно собираются закончить свои поиски Джози. Всё кончено.

Но почему Пол должен был умереть за это? Несправедливость и потеря впиваются в меня когтями, снова сдавливая горло. Его смерть спасла так много жизней, говорю я себе, но мне всё равно. Не сейчас, не сейчас. В этот момент я понимаю, почему мои родители считали, что уничтожение вселенных — небольшая плата за возвращение Джози. Я чувствую, что могла бы сделать ужасные вещи, разорвать весь этот ужасный мир на части, если бы только это означало, что я снова увижу своего Пола.

Я бы не стала... никогда. Но теперь я знаю, как должно быть больно чувствовать всё это.

С Жар-птицей я всегда смогу найти его, или, по крайней мере, его версию, говорю я себе. Но это не помогает. Другая версия не годится. Я хочу того, кто бросил всё, чтобы спасти меня, того, кого я держала так близко в Москве, моего Пола. А он ушёл.

Мама бьёт по пульту. Компьютерный голос нараспев произносит:

— Инициирую завершение проекта Эвридика.

Облегчение накатывает на меня головокружительной волной. Всё кончено. Всё действительно кончено.

Свет в комнате гаснет. Через долю секунды темноты загорается один из экранов. Прямо перед нами, в десять раз больше, чем в жизни, проецируется лицо Ватта Конли.

— Генри, София, если вы смотрите это, то только потому, что пытались покончить с проектом Эвридика, — Конли, кажется, ещё более печальным, чем они. — Когда я поклялся вернуть Джози, несмотря ни на что, я должен был учесть все возможные слабости в нашем плане. Одной из таких слабостей была возможность того, что вы потеряете желание к продолжению. Поэтому я принял меры, чтобы даже вы никогда не смогли остановить меня.

Этого не может быть. Но в проецируемом свете изображения Конли я вижу, какими бледными и измождёнными стали мои родители.

— Я не сержусь, — говорит Конли. — Я прощаю вас. Иногда надежду вынести ещё труднее, чем горе. Ради Джози, один из нас должен быть достаточно сильным, чтобы выдержать это. Похоже, это я.

Мама наклоняется, чтобы посмотреть на компьютерный терминал, где с головокружительной скоростью проносятся данные. Она шепчет:

— Боже милостивый.

Конли складывает руки перед лицом, как человек, молящийся, и быстро касается пальцами губ, прежде чем продолжить.

— Я принял меры предосторожности, обнаружив некоторые из наиболее важных исходных векторов в мультивселенной. Эта информация уже запрограммирована в "Жар-птице", и Маргарет готова действовать.

Он имеет в виду Ведьму, а не меня. Её Жар-птица была запрограммирована на уничтожение с самого начала.

— Этот сигнал уже поступил к ней, и она немедленно начнёт действовать. Конечно, это увеличивает ущерб, который нам придётся нанести, но я знаю, что вы простите меня, когда мы вернём нашу Джози, — Конли улыбается. — Когда-нибудь.

Экран становится чёрным, оставляя нас в темноте снова, за исключением мерцающего света от прокрутки данных на терминале моей мамы.

— Чёрт возьми, — папа действительно похож на самого себя. — Мы должны были предвидеть это. Конечно, он знал.

— Но он не может вернуть Джози! — протестую я. — Это невозможно, когда её тело исчезло.

— Ватт не знал этого, когда устанавливал этот предохранитель, — объясняет мама. — Должно быть, он сделал это несколько месяцев назад. Может быть, даже годы.

Папа и мама просто сидят, ссутулившись, как будто потерпели поражение. Они всё ещё не заботятся о других измерениях, это ни что в сравнении с их горем. Хотя они больше не пытаются активно уничтожить эти миры, они не будут бороться, чтобы спасти их.

Но я не собираюсь прекращать борьбу. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.

— Мы должны спасти их, — когда мои родители смотрят на меня, я продолжаю: — У вас есть ещё одна Жар-птица? Если вы скажете мне, в какие измерения идти, что делать, я всё равно смогу их защитить. Есть же стабилизаторы. Просто скажите мне, что у вас есть Жар-птица!

Мама, кажется, выходит из оцепенения. Она подходит к ближайшей консоли и нажимает пару переключателей. Консольная дверь скользит в сторону, открывая Жар-птицу.

Подождите секунду. Когда приходит осознание, я шепчу:

— Она моя. Та самая, которую Ромола украла у меня в Римской Вселенной.

— Самое меньшее, что мы можем сделать, это вернуть её, — говорит папа с грустной, сломленной улыбкой.

Я киваю. Нет времени плакать из-за Пола. Я даже не могу позволить себе думать о нём, потому что не смогу этого вынести. Я должна продержаться достаточно долго, чтобы завершить миссию, ради которой он умер.