— Я всегда хотел рисовать и писать, как ты.

— Правда?

Он кивает, и он не смотрит мне в глаза. Иногда это восхитительно, как такой большой, сильный мужчина может быть таким застенчивым.

— Мы находим так много артефактов исчезнувшей цивилизации. Разбитые статуи. Закопанные кувшины. Мы видим осколки и обрывки. Всего лишь кусочки того, что было прекрасным целым. Когда я думаю об этом, мне жаль, что я не могу собрать их снова. Не так, как было раньше, это, конечно, невозможно. Но достаточно, чтобы увидеть всё, по-настоящему увидеть, каким всё было когда-то. Рисунки, которое ты создаешь приближают нас к этому.

Не так, как было раньше. Я помню, как мчалась сквозь измерения, отчаянно пытаясь собрать воедино кусочки души Пола. Может ли он когда-нибудь быть таким же? Или я буду видеть его только так, как этот Пол видит Древний Египет: в картинах, в воспоминаниях, в мечтах?

Я отказываюсь верить, что душа моего Пола потеряна. Он не сломан. Он ни одна из тех развалин, что нас окружают. Он может сделать это.

Затем глаза Пола расширяются, и он отступает назад, морщась, как от боли. Он тяжело привалился к стене, словно рисунков там и не было.

— Пол! — я иду к нему, встревоженная. — Это ты...

Моя рука касается его груди, и под рубашкой я безошибочно чувствую очертания его Жар-птицы. Это мой Пол, он наконец-то здесь.

Я хочу обнять его, но он протягивает руки, словно для равновесия. Он всё ещё дезориентирован.

— Где мы находимся?

— Египет. Это древняя гробница, и мы все вместе исследуем её. Невероятно и чертовски удивительно, не так ли? — я пытаюсь заставить его улыбнуться, потому что, если смогу, это означает, что ему не пришлось видеть мёртвое тело Маргарет из Лондонской вселенной. Но лицо Пола бледное, а серые глаза измученные, и я знаю, что последнее, что он видел в том мире. — Мне очень жаль.

— Ты могла умереть, — его тело напрягается. Его глаза расширяются. Его голос опускается до рычания, когда он говорит, — возможно, ты умерла.

— Пол?

Он не отвечает, вместо этого он толкает меня назад так грубо, что я почти ударяюсь о противоположную стену. Что-то в его взгляде напоминает мне хладнокровного мафиози Пола, который, даже не дрогнув, разрядил в Тео пули.

— Докажи, кто ты.

— Что?

— Ты могла бы быть ею, — говорит Пол. Его руки так крепко сжимают мои плечи, что я никак не могу освободиться. — Ты могла убить её и ждать здесь, чтобы убить и меня тоже. Так докажи это. Докажи, что ты моя Маргарет или я обещаю тебе...

Пол не заканчивает фразу. Ему и не нужно. Он только что видел одну Маргарет, лежащую перед ним мёртвой. Теперь он готов убить другую голыми руками.

Мой Пол никогда бы этого не сделал... никогда...или это уже не мой Пол.

Осколки повредили его, оставили шероховатости и паранойю там, где раньше была любовь. К своему ужасу я понимаю, что, возможно, даже не знаю Пола больше.

И если он меня не знает... неужели он причинит мне боль?

Боже. Он так и сделает.

ГЛАВА 7

— Пол, — я не могу говорить. На мгновение я едва могу дышать. Его взгляд обжигает меня холодным блеском льда, и он подходит ближе, словно готовясь сделать самое худшее.

Я помню, как лейтенант Марков застрелил предателя-гвардейца, который хотел убить Великую Княжну, и, из другого мира, сына лорда русской мафии, который хладнокровно разнёс колени Тео. Потенциал насилия, будь то во имя добра или зла, заложен в каждом человеке, включая того, кого я люблю.

Мой собственный Пол преодолел это задолго до того, как его расщепили. Ещё до того, как я с ним познакомилась. Он боролся с тьмой в своём прошлом, чтобы стать хорошим и сильным человеком. Но трещины в его душе остаются, и в любой момент добрый человек, которого я люблю, может развалиться на части. Стать кем-то другим, кем-то опасным.

Так что мне лучше защищаться.

— Хорошо, — начинаю я дрожащим голосом. — Меня только что в первый раз заперли в собственном теле, потому что Ведьма...

— Ведьма? — Пол прищурился, словно оценивая подозрительную незнакомку.

— Ах, точно! Именно так я и называю её, ту, что из Главного офиса, потому что... ну, это проще, во-первых, и я даже не думаю, что она заслуживает того, чтобы её называли Маргарет. Но она знает о Ночном воре, не так ли? Тогда...Тогда я уверена, что она не знает о тех ужасных весенних каникулах, которые вы с Тео провели в Вегасе...

— Остановись, — Пол делает глубокий вдох, а потом снова становится самим собой. Мой тошнотворный страх исчезает. Конечно, мне не нужно было бояться Пола. Расщепленный или нет, он всё равно остаётся самим собой. Он должен быть таким. — Я понял, что это ты, как только ты сказала мне, что назвала другую Ведьмой.

Я не хочу спрашивать об этом дальше, но я должна.

— Что случилось в Лондонской вселенной?

— Как ты думаешь, что случилось? Тебе нужно, чтобы я сказал это вслух?