— Хорошо, — говорю я ему. — Я останусь и выслушаю тебя при одном условии. Расскажи мне, что ты сделал с Полом.

Улыбка Конли становится шире.

— Абсолютно ничего.

— Врёшь. Вы охотились за ним до Эквадора...

— Мы прекратили это через два дня, — отрезает Тео. Он смотрит на свои красные кроссовки, один из которых всё время скользит вперед и назад по кафельному полу. — Но никто не причинит ему вреда, Мэг. Я тебе это обещаю.

— Мэг, — говорю я. — В последний раз, когда ты меня так называл, ты задушил меня до смерти. Прости, если я не поверю тебе на слово.

Тео вздрагивает и больше ничего не говорит.

Но Конли добавляет:

— Возможно, мне следовало быть более точным. Мы ничего не сделали Полу... пока.

Я думала, что была приманкой на крючке для Пола. Оказывается, он — приманка для меня.

Один шаг, и я оказываюсь прямо перед лицом Конли. Он ненамного выше меня.

— Покажи мне, что с ним всё в порядке. Дай мне взглянуть на Пола. А потом, ладно, поговорим.

— Видишь? Я знал, что ты можешь быть благоразумной, Конли хлопает в ладоши. — Так ты взяла с собой багаж?

— Откуда мне знать? — огрызаюсь я. Но, когда я направляюсь к месту получения багажа, у меня кружится голова, и я снова с трудом перевожу дыхание. Я чувствовала себя примерно так же, когда Ведьма прыгнула в меня, но, когда я приложила руку к груди, там висела только одна Жар-птица.

— Высотная болезнь, — бормочет Тео. — Кито находится на высоте более девяти тысяч футов над уровнем моря. Некоторым людям требуется время, чтобы приспособиться.

— И не похоже, чтобы ты хоть глаз сомкнула в самолёте, — Конли кладет руку мне на плечо, чтобы направлять меня, отчего по телу пробегает холодок. — Знаешь, что? Давай заскочим к Полу и дадим тебе возможность отдохнуть. После того, как ты немного поспишь, мы сможем поговорить по-настоящему. Тогда у нас будет всё время мира.

Оказывается, я взяла свою цветастую спортивную сумку, которую Тео пришлось тащить к лимузину, ожидающему у входа. Надеюсь, она тяжёлая. Надеюсь, я упаковала книги в твёрдом переплете, дюжину книг. В лимузине Конли сидит лицом вперёд, а это значит, что мне придётся ехать задом наперёд. Моя тошнота усиливается, когда мы ныряем в холмистый, хаотичный поток транспорта в Кито.

И когда я говорю хаотично, я имею в виду именно то, что говорю. Люди здесь, похоже, рассматривают полосы движения в лучшем случае как неопределённые предписания. Легковые и грузовые автомобили сворачивают и заносятся, игнорируют знаки, проносятся на любые сигналы. Несмотря на то, что мой желудок сжимается, я рада, что не вижу того, что нас ждёт впереди, иначе у меня, вероятно, случился бы сердечный приступ.

Я стараюсь не видеть того, что передо мной, то есть Конли и Тео. Мой шантажист и мой убийца, оба так близко, что я слышу их дыхание. Моя тошнота усиливается при мысли об этом, и я делаю всё, что могу, чтобы сдержаться.

Тошнота на мгновение напоминает мне утреннюю тошноту, которую я испытала во время моего последнего путешествия в Русскую вселенную. Почти не думая, я провожу рукой по животу и пытаюсь вспомнить странную, водянистую тяжесть ранней беременности. Я только один раз почувствовала, как шевельнулся ребёнок, и даже это было больше похоже на шевеление золотой рыбки, потому что не прошло и четырёх месяцев с той ночи на даче.

Ребенок Пола, и мой, всё ещё в Русской вселенной, ждущий своего рождения. Я сражаюсь за всех людей, которых Триада подвергла риску, но в глубине души я думаю, что больше всего я сражаюсь за этого ребёнка.

— Тебя сейчас стошнит? — это первые слова, которые Тео произнёс после аэропорта. Он говорит угрюмо, даже раздражённо, и всё же каждый слог режет меня, как нож. — Если так, то не могла бы ты сначала открыть окно?

— Если меня вырвет, это всё будет у тебя на коленях, — я скрещиваю руки на груди и смотрю в окно. Лучше смотреть на это безумное движение, чем на лицо Тео.

Когда мы, наконец, сворачиваем с загруженных шоссе в один из районов, я поражаюсь тому, как, обыкновенно всё выглядит. Все вывески могут быть на испанском языке, и магазины и транспортные средства могут быть меньше, чем они были бы дома, но в остальном этот город похож на другие. Лимузин замедляет ход, когда мы проезжаем мимо кофейни Хуана Вальдеса, и Ватт тихонько стучит в окно.

— Приехали.

Моё сердце подпрыгивает, когда я узнаю Пола, Пола из вселенной Триады, настолько похожего на моего, что только несколько нюансов разделяют их. Он сидит за круглым каменным столом и печатает на своём старом ноутбуке, панель которого заклеена скотчем. Интересно, почему он хмурится? Так бывает, когда мы обычно болтаем, а я долго не отвечаю? Поскольку он оказался “приманкой” в этой конкретной ловушке, Ведьма не дала бы ему никакого намёка на то, что она сядет на рейс в Эквадор.

Было бы так легко просто открыть дверь и выпрыгнуть. Лимузин не преодолевает и пяти миль в час. Я хочу броситься к Полу, показать ему эту Жар-птицу и объяснить про контрзаговор, про всё это. В этот момент я больше ничего не хочу.

Я не двигаюсь. Я должна выяснить, как много знает Конли. Поэтому я продолжаю притворяться, что хочу играть в мяч.

Широкие руки Пола продолжают работать на клавиатуре, пока он тщетно ищет что-то или кого-то. Как иронично, что мы рассматриваем людей, с которыми хотим быть рядом, только тогда, когда отдаляемся или когда они отдаляются.