– Сар.

Камни знали свое имя и послушались.

Валуны разлетелись, повисли в воздухе, затем с сокрушительным треском упали на пол на расстоянии дюжины футов. Где только что были камни, зашевелилась и села фигура.

– Сарет…

Лирит обхватила его руками. Глаза на пыльном лице Сарета приобрели осмысленное выражение.

– Тебя не раздавило, – сказал Дарж удивленно и немного разочарованно.

– И голову не повредило, – ухмыльнулся Сарет. – У меня есть кое-что, чем можно подпереть камни.

Морниш держал в руке длинную деревяшку, и Тревис понял, что он использовал в качестве подпорки свою деревянную ногу. Дарж помог ему подняться.

Сарет усмехнулся Тревису:

– Спасибо, чародей. Ты мастер по… по части открывания. Тревис вздрогнул и открыл было рот, но Лирит заговорила первой:

– Ирсайя, что это?

Колдунья показала на чистое пространство между глыбами на полу. В центре круга лежал бесформенный черный кусок камня размером с кулак Тревиса. Неживое лицо на камне открыло рот в беззвучном крике. Сарет приблизился к Лирит.

– Это демон. Или то, что от него осталось.

– Просто камень, – пробормотал Тревис. Лирит взглянула на него:

– Что ты имеешь в виду?

Он сунул руку в карман и вытащил гладкий по форме Синфатизар.

– Демон был камнем и в то же время ничем. Камень позволил мне выбрать, кем ему быть.

– Это чудо, – сказал Сарет.

– Действительно, – послышался чистый голос Мелии. – Истинно, чудо в том, что ты смог спасти всех, Тревис.

Он повернулся.

– Мне любопытно, дорогой, – сказала Мелия. – Если даже я не могла сопротивляться чарам демона, как получилось, что ты сумел использовать камень против этого?

Тревис опустил глаза вниз на Сумеречный Камень, сейчас находящийся в покое, и подумал о девушке, которая дала ему его во сне. Которая дала ему то, что у него было, но что он боялся принять от себя.

Прощение.

Я люблю тебя, Элис.

– Мне помогли.

Мелия вскинула голову, однако прежде, чем смогла спросить что-то, Фолкен сказал, глядя на скалу, в которой был демон:

– Итак, он мертв? Мелия кивнула.

– Я все еще чувствую часть его власти, разливающейся по воздуху, как волны по воде. Но волны уже начинают стихать.

Она взглянула на Грейс и Эйрин, те кивнули в ответ.

– Это вон там, – сказал Тревис со вздохом.

Пыль и мелкие осколки камней рухнули с треснувшего купола.

– Мне тут не нравится, – сказал Дарж. – Пора уносить ноги.

– Сюда, – позвала Мелия. – Врата Этериона здесь.

Пол с треском начал разваливаться под ногами.

Кто-то вскрикнул, Тревису показалось, что Эйрин. Затем Тревис увидел, как окаменевший демон вместе с несколькими каменными глыбами исчез в темноте ямы.

– Назад! – закричал Дарж. – Вы должны отойти назад.

Рыцарь сильными руками оттащил Тревиса. Лирит и Сарет уже отбежали от трещины.

Пол снова закачался, а трещина начала расти с ужасной скоростью, разрезая Этерион пополам. Края осыпались.

– Тревис.

Это Бельтан.

– Мы не можем пройти к выходу, да? – сказала Лирит.

– Трещину не перепрыгнуть, она очень широкая, – крикнул Дарж.

И она становилась шире.

– Мелия! – закричал Фолкен сквозь грохот падающих камней. – Неужели ты не можешь восстановить пол?

Лицо богини выражало страдание. Она схватила барда за руку.

– Уберечь вас от падения, вот все, что я могла сделать. У меня не осталось силы для такого поступка.

– Мы должны идти, – сказала Вани, глядя на провисший купол.

– Мы не можем оставить их, – кричала Эйрин. – Дарж…

– Не бойся, госпожа, – произнес рыцарь.

– Тревис, а что твои руны?

Он покачал головой. Если бы были какие-нибудь руны, которые могли бы забрать их отсюда, он бы не… Тревис потер лоб рукой.

– Сарет, Врата!

Глаза морниша расширились:

– Ну да. Мы глупцы.

Он вытащил артефакт из кармана. Лирит подошла ближе.

– Скарабей все еще у тебя, Тревис?

– Я бы посоветовал поспешить, – понял все Дарж.

– Вани, – закричал Сарет. – Мы можем уйти. Сейчас! Бельтан поднял руку:

– Тревис?

Он улыбнулся:

– Увидимся снаружи, Бельтан!

Рыцарь улыбнулся ему, затем кивнул.

– Бежим! – сказала Вани остальным. – Мы должны бежать!

Тревис повернулся посмотреть, как Сарет давит извивающегося скарабея. Капля крови медленно вытекла и упала в артефакт. Это означало, что осталась еще одна капля.