— Есть у меня изменения.

— Да ладно?! Что, на брюнетов потянуло?

Улыбается многозначительно, а я бросаю резко:

— Я теперь с Кацем.

Замирает на месте. Словно спотыкаясь о мое предложение. Глаза выпучивает.

— Ты с кем?!

— У меня отношения с Иваном.

Не совсем правда. Это не отношения. Он просто взял для себя понравившуюся подстилку в пользование. Но я Сэму этого не скажу.

— Не понял.

Глаза у Саймона больше не смеются и веселость исчезает.

— Ты сейчас про Ивана Кровавого?!

— Да.

— Рора, ты в своем уме?!

Рявкает зло.

Реакция Саймона меня удивляет, закрадывается смутное сомнение, и я задаю один-единственный вопрос:

— Сай, ты в курсе, чем еще промышляет Ридли? Я имею в виду помимо модельного бизнеса?

Внимательно смотрю, ищу ответы и нахожу…

Бледнеет на глазах. Открывает рот и закрывает, а затем отводит взгляд…

Мне даже слышать его ответ не нужно. Я понимаю все по мимике, по взгляду, почему-то мне кажется, что Саймону больно…

— Аврора, не говори мне, что тебя… под русского этого… Невозможно это. Ридли тебя никогда…

Улыбаюсь. Фальшивая улыбка — она мое оружие, моя маска. Когда в душе все свербит, когда капли крови вырываются и текут ручьями изнутри, я улыбаюсь…

— Иван берет все, что хочет, и он пригласил меня. Так и завязалось.

— Я тебя не понимаю, Аврора. Ты с темы на тему не перепрыгивай! При чем тут этот русский?

— Он захотел меня. Предложил переехать к нему, и я согласилась.

— Ты шутишь…

— Нет. Серьезна как никогда.

— Я даже не знаю, что сказать…

Тихий шелест и потерянный взгляд, а я многое скрываю: воспоминания, обрывки фраз.

— Просто отпусти, Сай.

Смотрит на меня не мигая. Все что-то сказать хочет, но молча кивает, уходит.

А я понимаю одно. Саймон был в курсе.

Как сказал Ридли, я единственная, которую пришлось уламывать на подобное…

Захожу в спальню и сажусь на кровать, взгляд останавливается на комоде с детскими фотографиями, где на одной я весело обнимаю родителей, на второй сижу на своей пятнистой индейской лошадке.

Останавливаю взгляд на ветхом доме, деревянном с открытой верандой. Даже на фото видно, как прогнило дерево. Таким он был долгое время, пока я не стала зарабатывать и мы не сделали ремонт.

Долго рассматриваю фото, где я с бабушкой, моя Нину здесь уже больна, но все так же улыбается, и ее старческая рука с пигментными пятнами обвивает меня.

В последнее время я не могу контролировать перепады настроения. В одиночестве можно не улыбаться, не для кого играть и надевать маску.

С самого детства в самые тяжелые времена внутренних переживаний я всегда убегала на задний двор. Еще ребенком забиралась в самый конец ранчо, скрытый от глаз забором да стогом сена, и давала волю слезам. Всегда была одиночкой.

Меня часто донимали сверстники. Слишком худая. Слишком длинная. Слишком отличная. Людям не нравится, когда кто-то выбивается из привычного. Уже потом то, что считалось уродством гадкого утенка, принесло мне миллионные гонорары.

Достаю телефон. Жму на кнопку вызова. Сейчас как никогда мне хочется убежать в прошлое к тому самому ветхому забору и к цветам, которые до сих пор высаживает мать.

Пару гудков спустя слышу звонкий голос:

— Милая! Долетела? Все хорошо? Как ты?! У нас погода испортилась, одевайся теплее!

Улыбаюсь. Вечная забота и желание натянуть мне шапку на голову.

Ничего не меняется. И это замечательно. Хоть что-то неизменно.

— Долгий перелет. Отосплюсь и буду бодрячком. Здесь погода нормальная, сезон дождей начался у вас, я правильно понимаю?

— Да, дочка. Я… я смотрела новости. Тебя показывали. Видела, как модельеры эти с тобой в финале вышли! Все соседи собрались, я так горжусь тобой, дочка, так горжусь… Мы с отцом…

Всхлипы и плачь мамы действуют, и я сама начинаю рыдать, наконец, выпуская накопившиеся тревоги.

— Ты почему плачешь?!

Хриплый голос матери заставляет собраться.

— От счастья, мам, от счастья, это огромный прорыв. Решение было неожиданным и в последнюю секунду маэстро потребовали меня на сцену…

— Моя Аврора, моя милая, ты все заслужила, мы все так радовались. Алая даже сегодня всех собрать решила, отметить. А ты когда к нам приедешь?

Прикусываю губы, вытираю глаза дрожащими пальцами.

— Не знаю, мам, пока все сложно…

— Знаю, милая. Работа твоя минутки свободной не оставляет. Ты только помни — мы тебя ждем, старушка Эльза тебе пламенный привет просила передать.