— В машину сядь.

В голосе Монгола приказ. Не просьба даже, нет учтивости подчиненного, а стоит поднять взгляд, как сталкиваюсь с карими глазами с зеленоватой примесью. Пугает этот взгляд, шпарит. Опять меня окатывает его неприязнью. Я ее каждой порой на коже чувствую и волосы на загривке дыбом становятся.

Делаю шаг назад.

Мгновение и крепкая рука сжимается на моем локте несильно, но ощущение, что захочет — раздробит кость.

— Не провоцируй.

Голос у него необычный, вернее, акцент, есть гортанность произношения и взгляд глубокий, злющий, а лицо необычное, красивое, хоть и черты резкие, кожа ровная, бронзовая.

— Послушай, твой хозяин…

Улыбается хищно, сверкающая белизной улыбка заставляет сглотнуть.

— Забавная. У меня хозяев нет.

И от каждой буквы веет мощью, силой, уверенность в своем слове. Чуть голову ко мне наклоняет, а я шрам на смоляной брови, прикрытый чернилами тату, даже рассмотреть могу.

— Дай мне подышать немного. Можно хоть иллюзию свободы оставить?!

— Ты бы меня не заметила, если бы под шины тачки не бросалась, малышка.

— Я не…

Приподнимает иронично бровь, пересеченную шрамом, и я понимаю, что мы стоим у кромки дороги, где пролетают автомобили.

— Не заметила.

— Мне по хрен, что ты там заметила, а что нет. В машину сядь и не доставляй проблем.

Смотрит на меня и глаза сверкают страшно, словно там жажда крови… моей.

Замираю, когда ветер внезапно поднимается и начинает трепать чуть длинноватые иссиня-черные волосы.

Наваждение какое-то, но вдруг кажется, что на дне глаз огонь вспыхивает.

У него очень необычные черты лица, словно европейские и восточные корни смешались. Вырез глаз немного раскосый, веки широкие, взгляд острый. Четкий, ровный нос длинноват, придает мужественности, разлет бровей резкий, губы прямые, сейчас поджаты.

Взгляд темнеет, чернеет словно. Дикость в нем читается. Первобытность. На варвара похож. Разворачивается. Резко. Не убирает руки с моего локтя, двигается в сторону припаркованного автомобиля, а я не поспеваю за широким шагом, семеню рядом и чуть не падаю.

В негодовании смотрю на вырубленный профиль с татуировкой на виске, сжимает челюсть до выпирающих желваков, прищуривает глаза, но темп сбавляет, открывает дверь и, наверное, чудом удерживается, чтобы не забросить меня в салон.

Машина чуть садится, принимая немалый вес Монгола, когда он заводит двигатель и плавно вписывается в поток, а я рассматриваю широкие плечи и смоляной затылок. Будь у меня еще один поднос, я бы по нему заехала!

Отворачиваюсь. В салоне воздух почти звенит от напряжения. Кажется, что стоит спичке вспыхнуть — будет взрыв.

Жмурюсь. Навязчивое ощущение меняющейся реальности не покидает, словно декорации на помосте остались прежними, привычными, но меня допустили на изнанку мира, где живут чудовища, они скрываются под людскими обличиями…

Тормозит у моего дома.

— Дальше я сама. Твоя помощь мне не понадобится. Жди в машине.

Взгляд бросает в зеркало, словно скальпелем срезает.

— Я даю тебе час.

Голос опять низковатый и гортанность появилась, а меня на страх продирает и глупая гордость бунтует в ответ.

— Послушай, ты там мой телохранитель или кто?! Временные рамки мне ставить ты не в праве!

Секунда тишины. Огненный взгляд и смех жуткий в ответ на мой выпад, а у меня все тело покрывается пупырышками мурашек. Хищность в каждом жесте мужчины.

— Хорошая попытка. Тебе лучше не знать, кто я. Час. Время пошло.

Кивает на дверь. Монголом не покомандуешь.

Повторять не нужно. Выбираюсь из машины и отсекаю от себя водителя с расцарапанной мордой лица. Можно, конечно, предложить антисептик неудачливому засланцу Каца, но перетопчется!

Пока иду, ощущаю, как смотрит на меня со всей тяжестью. Неодобрением. Игнорирую подобный взгляд. Не могу понять, почему с первой секунды, когда еще болталась на плече у амбала, притащившего меня в дом Каца, я чувствую в Монголе ярость, направленную именно на меня!

Ударяю по кнопке лифта в негодовании. Открываю дверь и хлопаю со всей силы.

— Достали! Боже! Как же они меня все достали!

Шиплю, скидываю высоченные каблуки, вцепляюсь пальцами в волосы, тащу немного и вскрикиваю, когда слышу голос:

— И кто же тебя так достал?

Подпрыгиваю на месте и разворачиваюсь, улыбка сама проскальзывает в ответ на теплый взгляд.

— Смотрю, ты в своем амплуа, клубничка, — веселый голос Саймона действует как хорошая таблетка, рядом с ним я прожила годы, а эта квартира стала домом.

Быстро иду к полуголому загоревшему парню и обнимаю его за шею, впиваюсь в него и прячу лицо на груди, вдыхая привычный холодный аромат геля для душа.