— Хорошо, я не буду темнить. Я Судьба. У меня есть три аспекта, я должна заменить один из них до конца сегодняшнего дня. Мы рассматриваем тебя в качестве одной из возможных кандидатур, но не уверены, что готовы предложить такую службу мужчине вообще и тебе в частности. Если тебя наше предложение заинтересовало, ты должен убедить нас — всех троих… и, вполне возможно, мы будем вести себя не слишком милосердно. Мы не дадим тебе подумать; время поджимает, и если ты категорически против, нам придется отправиться на новые поиски.

— Цыгане способны быстро оценить новую ситуацию, — не моргнув, ответил Николай. — Ответьте на три моих вопроса, и я отвечу на все ваши.

— Спрашивай.

— Какой аспект?

Атропос дотронулась до своей полной груди.

— Нужно заменить меня — Атропос. Я перерезаю нити жизни.

— Получу ли я полную свободу?

— Нет. Тебе придется постоянно заботиться о благополучии всего Гобелена Жизни, об интересах остальных аспектов и инкарнаций. Нити никогда не перерезаются случайным образом, это очень серьезное дело. Но, при соблюдении законов, ты будешь иметь определенную свободу. Никто не станет оспаривать твое мнение.

— А у меня будет время для музыки, танцев и рассказов?

— Если захочешь.

— Тогда считайте, что меня ваше предложение заинтересовало.

Атропос посмотрела на него:

— Ты ничего не спросил ни про волшебство, ни про бессмертие, ни про власть.

— Нет никакой необходимости. Я знаю, что такое инкарнация. Я знаю, каким могуществом они обладают. Я знаю, что они бессмертны ровно столько, сколько пожелают. Я знаю, они могут выбирать внешность, что один из аспектов Судьбы всегда молод и прекрасен.

— Тебе от этого не будет никакого прока, — предупредила Атропос. — Только один аспект владеет телом, два остальных становятся всего лишь мыслями. Ты никогда не сможешь прикоснуться к Клото.

— Зато какое удовольствие находиться рядом с ней!

— В таком случае пусть она первая задаст тебе свои вопросы, — мрачно предложила Атропос.

Появилась Клото, обманчиво юная и задорная.

— Итак, ты любишь танцевать… А как твою любовь соотнести с таким серьезным делом, как перерезание нитей жизни?

— Чего стоит жизнь без радости и веселья? Каждому смертному постоянно приходится решать серьезные проблемы. Отдохнуть от них мы можем лишь в невинных удовольствиях, даруемых нам жизнью — музыка, танцы и радости соблазнительной плоти вроде твоей.

Казалось, на Клото его слова не произвели никакого впечатления.

— Если бы ты знал, что завтра должен умереть, ты стал бы танцевать сегодня?

— Да! Я постоянно смотрю смерти в лицо, в особенности сейчас, когда моя жизнь почти подошла к концу, и потому наслаждаюсь каждой дарованной мне минутой. Не может быть лучше смерти, чем со скрипкой в руках, песней на устах и красавицей, на которую ты смотришь.

Клото все еще сомневалась:

— Я хочу посмотреть, как ты танцуешь.

— Мне нужна партнерша.

Клото поколебалась несколько секунд — ей явно не хотелось отвлекаться от своих расспросов и самой принимать участие в танце.

— Давай я! — вскричала Вита. — Мне кажется, он здорово танцует!

— Ладно, — согласилась Орлин и передала ей тело.

— Я буду с тобой, танцевать! — вскричала Вита. — Только я не знаю тананы!

— Учись! — сказал Николай и встал в первую позу. Его совершенно не удивило ее появление ниоткуда. — Встань напротив меня, смотри мне в глаза. А теперь повторяй то, что делаю я. — Он показал, и возникло ощущение, будто он сбросил лет сорок.

Вита следовала его указаниям, сначала смущенно, затем более уверенно. Вскоре девушка уже легко исполняла некоторые па тананы и постепенно становилась все соблазнительнее и соблазнительнее. Бедра Виты двигались быстро, равномерно — в подражание страстному слиянию двух тел. Ее грудь вздымалась и трепетала, словно сама собой. Но самое сильное впечатление производили движения головы, в особенности глаза. Она смотрела на своего партнера из-под опущенных ресниц и разметанных волос, чуть наклонив голову вбок, а Николай отвечал ей такими откровенными взглядами, что Вита в какой-то момент даже вспыхнула от смущения.

Джоли знала, что цыгане считаются народом, обожающим плотские утехи; теперь она убедилась в том, что это чистая правда. Они превратили сексуальное влечение в искусство, причем абсолютно лишенное стыда: они просто не знали, чего нужно стыдиться. Джоли почувствовала, какой восторг испытывает Вита; почти с таким же удовольствием она занималась любовью с Роком!

Тем временем Клото наблюдала за происходящим. Осторожность постепенно сменилась интересом, а затем и возбуждением. Ее тело повторяло движения Виты. И вот она поняла, что больше не может оставаться на месте, — сделала шаг вперед, присоединилась к танцу.