У меня отвисает челюсть.

— Не может быть.

Я чувствую, как он кивает и поворачиваю голову, почти вздрагивая от ярости на его лице. Чтобы браксийцы предали свой народ таким образом…

Я хмурюсь.

— Зачем им это делать?

Мускул дергается на его челюсти, и он фокусируется на затылке Джавира, когда мишуа перед нами лягает задней ногой, отговаривая Рекси подходить слишком близко.

Рекси фыркает и опускает голову, ее рога блестят на солнце.

Зарикс издает один низкий рык, и мишуа снова начинают игнорировать друг друга.

— Потому что их территория уменьшилась в размерах, — наконец выпаливает он. — У Лафы, их короля, больше эгоизма, чем компетентности, и он позволил своим воинам стать мягкотелыми. Теперь они надеются извлечь выгоду из потери Текара, разделив его территорию с вуальди.

Я морщусь. Вау, у этих воинов строгий кодекс чести, и по мрачному молчанию нашей группы ясно, что браксийцы собираются причинить Лафе очень сильный урон, прежде чем убить его.

Глава 12

ЗАРИКС

— Опусти оружие, — рычу я, спрыгивая с мишуа. — Мы пришли с новостями для Текара. Это срочно.

Легко понять, почему это племя станет первой мишенью для вуальди. И если Лафа действительно верит, что вуальди разделят с ним эту территорию, он глупее, чем я себе представлял.

Его племя будет следующим. И вуальди продолжат объединяться, ведя войну по всей планете.

Мы были уже почти у ворот лагеря, когда нас окружили часовые. Если бы мы были вуальди, нападающими на это племя, мы бы уже одержали верх.

— Изложи свое дело. — Этот браксиец поседел, но у него нет лишнего веса в талии, и его взгляд ясен и прям, когда он, наконец, отпускает меч.

Бэт прерывисто вздыхает позади меня, и я пытаюсь подавить ярость от угрозы моей женщине.

Моя женщина?

Я отгоняю эту мысль и жду, пока часовые решат, разрешить ли нам войти. Тазо смотрит на меня, и я качаю головой. Хотя я почти не сомневаюсь, что мы вчетвером сможем справиться с этими часовыми, это просто гарантирует, что Текар увидит в нас угрозу.

Кроме того, есть шанс, что Бэт или Джавир могут быть ранены.

Вместо этого я набираюсь терпения и жду, пока один из часовых вернется в лагерь, чтобы сообщить Текару о нашем визите.

У входа в лагерь нас встречает сам король, и это заставляет его стражу быть настороже и наготове.

— Если ты из племени Дексара, то знаешь, что лучше не приходить без предупреждения, — говорит он, его пристальный взгляд изучает меня, прежде чем надолго задержаться на Бэт.

— Я приношу свои извинения, — официально говорю я. — Но это дело чрезвычайной важности.

Текар уже не тот юноша, которого я помню с моей собственной юности. Теперь он вжился в свою роль, и выражение его лица тщательно охраняется, когда он наконец кивает и машет рукой своим охранникам.

— Впустите их.

Я подтягиваюсь обратно на мишуа, игнорируя острую боль, когда движение затрагивает рану в моем боку.

В лагере тихо, когда мы проходим через него, и я автоматически отмечаю слабые места в обороне Текара.

Текар не упускает этого, но он просто поднимает бровь, как будто ему все равно, и ведет нас к своему кради. Слуги выходят вперед, чтобы взять нашу мишуа, а группа детей смеется, бросая камни на землю, прыгая вокруг них в игре, известной только им.

Бэт смотрит на детей и встречается со мной взглядом. Я киваю. Если вуальди добьются успеха, все это исчезнет. Мы должны заставить Текара слушать.

Текар следует в свой кради, сопровождаемый охраной. Тазо следует за мной, и я жестом приглашаю Бэт и Джавира пройти между нами, а Перик и Декир замыкают шествие.

Текар жестом приглашает нас присесть. Воздух становится прохладнее, и я веду Бэт к месту у огня, забирая у нее костыли. Она улыбается мне, и я чувствую внезапное желание завладеть ее губами, заявить свои права на нее перед всеми этими мужчинами.

Я скриплю зубами и вместо этого передаю костыли Декиру, ожидая, пока Текар сядет. Он тут же снова оглядывает нас, его взгляд пронизывает насквозь.

— Говори, — приказывает он, и я подавляю раздражение, вызванное этим приказом. — Пожалуйста, — говорит он, вероятно, заметив мою реакцию.

Я киваю, выкладывая все, что мы узнали, и Текар встает, чтобы пройтись, его лицо становится тускло-красным.

— В это невозможно поверить, — говорит он и поднимает руку, когда я хмурюсь. — И все же я знаю, что Дексар не послал бы воинов, если бы не верил, что вуальди представляют угрозу. Скажи мне, почему Дексара волнует, если наше племя падет?