А я помнил, что должен овладеть медитацией.

Но Оэла обучал меня прежде всего ядам. Он знал их все и мог определить даже легкие следы по едва уловимому запаху. При этом у него самого была к этим ядам полная невосприимчивость.

— Скажи, Оэла, а смогу ли я развить в себе эту невосприимчивость к ядам?

— Сможешь. Но для этого прежде всего ты должен со всеми этими ядами ознакомиться. Ну-ка, скажи, чем пахнет?

Оэла совал мне в нос свой кулак и я терялся с ответом.

Не все яды предназначались для мгновенного умерщвления. Были снадобья прямо противоположного назначения, если умерщвление требовалось медленное. Различались составы ещё по тому, приносили ли мучения, и какие именно. Были яды, отравленных которыми было можно исцелить и были яды, отравленных которыми было исцелить нельзя никакими средствами. Исцеление тоже могло быть различной степени — полное или неполное. Скажем, человек мог остаться живым, но навсегда ослепнуть.

Однажды Оэла сказал:

— Говорят, что любой яд в малом количестве лекарство, а любое лекарство в избыточном количестве яд. Но не говорят, что иногда яд лекарство и в большом количестве. Просто это лекарство не для того, кто его поглощает. Простейший пример — паразиты. Мы очищаем от них кишечник и исцеляем того, кого они мучили.

Оэла жил в трех островах пути к западу от Жемчужного Берега, где жила моя семья. Я мог бы навещать родных время от времени, мой мастер отравитель-целитель не возражал ничего против. Но проблема состояла в том, чтобы найти попутную лодку, да такую, чтобы она плыла именно до нашего острова, или хотя бы до соседнего — Жемчужной Гавани. И такую же на обратный путь.

Полагаться же на добирание разными перекладными было слишком самонадеянно, несмотря на мою двойную удачу. Торчать на одном месте надоедало, и время от времени я покидал Оэлу на целый день или даже больше. Это время я проводил в одинокой медитации на другом конце острова. Остров, где жил Оэла, был вытянут в длину на несколько десятков километров — один из самых длинных островов архипелага, хотя и далеко не самый крупный.

В самом широком месте в поперечнике остров составлял всего лишь полтора километра. Поэтому у мореплавателей и торговцев он и назывался Змеиным — он был похож на вытянувшуюся в прыжке змею. Но при всём при том змеи на острове не водились: всё здесь насквозь продувалось ветрами и совсем не было болотистых мест, где ползучие могли бы укрыться.

Закончив дела, начинающий ученик отравителя-целителя уходил на дальний конец острова. Обычноя отправлялся в путь после обеда, априбывал на место ужеглубокой ночью. На берегу безграничного тёплого океана я сплел хижину для защиты от осадковиз тростника и пальмовых листьев, хотя пользовался ей не так часто. Сильные дожди шли в основном по ночам и не круглый год.

Рядом с хижиной протекал ручей, из которого я брал чистую питьевую воду. На берегу ручья скучковались в небольшой лесок кокосовые пальмы и фруктовые деревья.

Мне нравилось ложиться на песок рядом с хижиной в позиции звезды — я раскидывал ноги и руки в стороны и смотрел в бездонное небо, наполненное сонмами загадочно мерцавших далёких светил. Смотрел на них и переставал думать обо всём. Это был лишь первый уровень постижения медитации. Медитация в комфортных условиях.

Настоящий мастер мог медитировать даже в гуще боя, при чём не переставая работать оружием — так говорил мне Оэла. Думаю, что Оэла немного приукрашивал действительность, если в гуще боя сильно размедитироваться, то и без головы недолго остаться. Если только не породить на это время двойника. Но это было доступно лишь воинам высочайших рангов. И одной медитацией тут явно делу не поможешь.

* — * - *

Как-то раз мне выпало повстречаться с заказчиками Оэлы. Обычно покупатели и заказчики приходили днём. В это время я был занят хозяйственными делами или же сидел в своей дальней хижине (а чаще рядом с хижиной). Обычно, но не в этот раз.

Стояла жара (обычная для сухого сезона), но тот день выдался особенно знойным. Лодка с людьми и товарами, которую ждал Оэла, натолкнулась на мель и перевернулась. Причиной было то, что рулевой потерял сознание от нещадно палившего солнца.

Этот рулевой продолжал сидеть прямо и держать руль. О том, что что-то пошло не так, все остальные догадались, лишь когда нос лодки на полном ходу врезался в мель и судно завалилось на бок. Никто не погиб, и даже товары не особо пострадали — да и что это были за товары — всего лишь связанные в пучки тростниковые стебли для строительства стен и заборов.

Но — пока провозились со сбором товара, пока столкнули лодку с мели — словом, прибыли гости поздним вечером. Было их трое. По внешнему виду — издалека. Жители дальних островов носили довольно своеобразные украшения в своих носах и мочках ушей. Увидев их однажды, ни с кем не перепутаешь. Надо же, преодолеть такой долгий путь! На лодке от дальних островов при хорошей погоде и попутном ветре было не меньше месяца пути. Похоже, Оэла действительно ценный специалист, раз им не лень было совершить этот путь.

Обратно лодка отплывала утром, и отложить разговор гости не могли.

Отравитель-целитель велел мне накормить гостей. Я пожарил им свежую рыбу, разложил её на украшенных пальмовыми листами дощечках, будто на изысканном приёме. Даже удостоился похвалы от Оэлы за хорошую работу. Гости и хозяин сели ужинать, ну а я ушел спать. Для сна мне был выделен сарай, где обычно сушили рыбу и чинили сети. Сам Оэла не занимался этим, нанимал людей из деревни. В мои обязанности входило помогать работникам и организовывать процесс. Начиналось всё обычно с самого раннего утра, поэтому мне было удобно ночевать тут. Здесь же обычно я и завтракал.