— Что ты для себя решила?

Пусть я и получил признание в гараже, но мне этого было мало. Там она была на эмоциях, сейчас же преобладал разум. Мало ли, что она успела в душе напридумывать ещё?

— В смысле?

— То, что ты сказала в гараже, всё ещё в силе?

Она покраснела. Какая прелесть.

Хочу её! Как можно скорей!

— В силе.

— А Марк?

Как бы мне не хотелось портить момент, я должен был спросить о нём. Не хотел сомневаться. Всё нужно было решить здесь и сейчас.

— Марк всегда будет со мной. Он часть меня, — не стала лукавить она. — Но моё сердце больше не стучит для него.

— А для кого же? — я хотел услышать.

— Для тебя, — нежно, с тёплой открытой улыбкой и чистой любовью в глазах, произнесла она.

Плевать на сдержанность. Я сгрёб Ульяну в охапку и пересадил к себе на колени.

— Не будешь ревновать? — притормозив мой напор, глядя в глаза, с волнением спросила она.

Было очевидно, что её и вправду волнует этот вопрос. Как удивительно она менялась. Стоило ей принять мою любовь, и из колючего ёжика она превратилась в ласковую кошечку.

— Я жуткий собственник, — ответил честно. — Но не дурак, и не стану ревновать тебя к прошлому. Я знаю, если ты хотя бы на секунду сомневалась в своём чувстве ко мне, ты не была бы рядом со мной. А раз твоё сердце полностью болеет мной, то я тебя уже никому не отдам.

Всё это я говорил, глядя в её серые, горящие желанием глаза. Я готов был дать ей всё, чего она хотела, но прежде.

— Ведь оно болеет? — уточнил.

Она еле кивнула.

— Скажи, — шёпотом у самых её губ потребовал я.

— Да, — прошептала она в ответ.

— Тогда скажи мне ещё раз. Что ты чувствуешь ко мне? Чтобы я точно знал, — я водил губами по её щекам, скулам, запрокинув голову, по её шее, и говорил. — Скажи, глядя в глаза.

На каких-то пару-тройку сантиметров я отстранился от самой желанной женщины во вселенной, чтобы получить то, что попросил. И она не стала разочаровывать меня.

— Я люблю тебя, Тильд. Всем своим сердцем.

Притянув её к себе, у самых губ произнёс: "Ты моя!", и со всем своим жаром поцеловал её.

Нам не нужны были больше слова, чтобы показать свою любовь. Одежда быстро оказалась на полу, как и одеяло, и подушки. Нам ничего было не нужно, лишь соединение наших тел. Поначалу горячее, необузданное, неподдающееся контролю чувство поглотило нас, стоило ему сорваться с цепи. Мы пытались насытиться, как можно скорее познать друг друга, отдаться без остатка и взять то, что по праву.

И только когда это животное чувство прошло, мы больше никуда не спешили, познавая тела друг друга сантиметр за сантиметром. У нас впереди была вся ночь, и никто не смог бы нам помешать.

— Следите внимательно за мной, — привлекла внимание студентов. — Я набираю максимальную скорость, — растягивая слова, делаю то, что говорю. — Полное отключение двигателей, режим невидимости, плавный поворот руля. Сделаете чуть резче, чем нужно, и инерция уменьшится в разы, а вы останетесь прямо на пути противника. На включение двигателей, рывок в сторону и прочее, нужно как минимум три секунды, а её хватит вашему врагу, чтобы поджарить вас. Повторю ещё раз…

Спустя пять или шесть повторов посадила первого добровольца. Среди пятикурсников у меня было тридцать пять студентов, чем была жутко горда. Конечно, это число не могло сравниться с остальными видами кораблей, но и разведчиков не нужно было в таком количестве как, скажем, штурмовиков. Так что я не завидовала, сконцентрировав всё своё внимание на этих тридцати пяти будущих пилотах.

— Майор, разрешите обратиться.

Ближе к концу практического занятия обратилась сержант Вольц.

— Что за вопрос?

— Вы будете принимать у нас экзамен?

Я улыбнулась и опустила взгляд на уже хорошо округлившийся живот.

— Я не знаю. Врачи говорят, что рожать я буду как раз во время ваших экзаменов.

Студенты заметно расстроились. А мне их реакция грела душу. Было приятно осознавать, что им нравились наши занятия.

— Если я не смогу присутствовать, то к вам на замену приведут того, кому вы точно будете рады, — у студентов загорелись глаза от любопытства, и я не стала терзать их дальше. — Ваш экзамен будет принимать полковник Комаров Константин.