— Я понимаю, что ты чувствуешь.

— Нет, не понимаешь! — перебила его. — Я всегда считала, что он моя настоящая любовь. Искренняя, всепоглощающая. Мне никто и никогда кроме него был не нужен. И всё это время я была уверена в своих чувствах. Но ты со своей подружкой-психологом лезете в мою голову, в мою душу! Коверкаете всё, во что я верила! — на грани истерики кричала ему. — И теперь получается, что мои чувства к Марку были ложью? Чем-то временным? Я чувствую себя грязной изменщицей и предательницей. Я искренне презираю и ненавижу себя за то, что ответила тогда на твой поцелуй. Но для тебя — это всего лишь небольшая проблема! И ты заявляешься ко мне и ждёшь продолжения!?

— Никто не говорит, что твои чувства к Марку были ненастоящими, — серьёзным тоном ответила он. — Ты отдала ему всё своё сердце, и оно по праву было его. Но он умер. И если твой мозг всё равно считает, что обязан хранить верность Марку, то твоё сердце решило иначе, — и уже мягче добавил. — И ты никакая не предательница! Ты верная, искренняя, самая замечательная девушка, что я когда-либо встречал. Я уверен, что будь Марк сейчас жив, ты бы и не посмотрела в мою сторону. Не кори себя за то, что ты живой человек, который хочет любить и быть любимым.

— Нет, — пыталась сопротивляться до последнего его сладким речам. В глаза уже давно не смотрела. Слишком страшно было вновь окунуться в их омут. — Я та, что хочет сражаться с врагом. Та, что хочет отомстить за любимого.

— Ульяна…

— Уходи, — перебив его, тихо, но твёрдо потребовала я.

— Послушай…

— У-хо-ди! — повторила вновь и отвернулась от него.

Тильд больше ничего не сказал. Постояв пару секунд, он развернулся и ушёл.

Стоило двери закрыться за Тильдом, как из глаз хлынул новый поток горьких слёз. Это были те слёзы, что прошлым вечером я пыталась подавить алкоголем. Но если Ирина только всколыхнула мои чувства, то Тильд вывернул их наизнанку. Рухнув на стул и поставив локти на колени, вновь спрятала лицо в ладонях.

Плакала долго, громко и некрасиво. Лицо всё распухло. Слёзы, сопли — всё смешалось, стекая с ладоней по рукам к коленям и ниже.

До этого момента я оплакивала любимого, но впервые за этот год проливала слёзы не из-за него. Они были от безнадёжности. Тильд дотянулся до моего сердца. Я могла сколько угодно оспаривать это вслух. Отталкивать его. Но я не могла не признаться самой себе в этом. Уже не могла. Ещё прошлым вечером у меня получалось, но теперь нет.

Страх топил душу. Я чувствовала себя пойманной в ловушку, из которой не было выхода.

Что мне было делать?

Сердце и вправду колотилось рядом с ним быстрее, по телу бегали мурашки, а его глаза завораживали меня. Как бы сильно я не ругалась на него в голове, каждый раз, выходя из комнаты, искала его взглядом. Это было неосознанно. А когда замечала, довольно быстро убеждала себя, что просто пытаюсь быть начеку.

Но теперь-то не было смысла обманывать себя. Мне просто хотелось его увидеть. Я скучала.

УЖАС!

Я скучала по нему!

От такого вывода слёзы потекли с новой силой. Не знаю, сколько я так просидела, но в какой-то момент рыдания стали затихать. Полностью успокоившись, я умылась холодной водой и легла спать.

Чем хорошо быть девочкой. Тебя не учат сдерживать слёзы, как мальчиков. А они о-о-о-очень хорошо прочищают мозги. Вот и мне помогло.

На следующий день я встала пораньше. Посмотрев на карте, где находится комната Тильда, решительно направилась к ней. Постучала. Я явно разбудила его. Удивившись, его сонливость ушла, но простая одежда в виде шорт и чёрной футболки, взлохмаченные волосы и красная щека, на которой он, видимо, спал, говорили сами за себя. Не теряя времени, заговорила.

— Ты прав, Тильд. Ты мне нравишься, — мои слова зажгли радость в его глазах и в миг потушили её, стоило мне продолжить. — Но я всё равно не буду с тобой. У меня есть свои цели и задачи, которые я не стану менять ради тебя. Так что прошу больше не тревожить меня.

Сказав то, что хотела, я ушла. Тильд так и стоял в дверном проёме, грустно глядя мне в след.

Мои слова возымели эффект. Кронец больше не подходил ко мне. Где-то в глубине души чувствовала разочарование, что он так легко сдался. Но стоило мне заметить это ощущение, как включилась защитная реакция, мысленно проговаривавшая, как мантру причины, почему нет. Симпатия к Тильду (назвать это чувство более глубоким, мне было страшно, и даже в голове язык не поворачивался), для меня была раковой опухолью, которую я была просто обязана искоренить. Не могла принять её. И всё.

Пытаясь отвлечься от назойливых мыслей, с ещё большим рвением принялась исправлять методичку и за несколько дней добралась почти до половины книги.

Сигнал тревоги раздался неожиданно, отчего я вздрогнула. Стоило тревожным трём гудкам пройти, как заговорила Галло:

— Внимание, на ударном расстоянии обнаружены звездолёты тратхаров. Немедленная эвакуация к бомбоубежищам. Следуйте за красными стрелками. Повторяю…

Получив информацию, я пулей выскочила из комнаты, но повернула не налево, куда указывали стрелки, а направо к гаражу. Пробираясь сквозь поток людей, движущихся в противоположную сторону, я кое-как добралась до места. В гараже стояли звездолёты, предназначенные для обучения пятикурсников. И среди них был светляк.