— Это всё ты! Теперь понятно, почему твой кот такое зло! Какая ведьма — такой и фамильяр! — заявила она в сердцах.

Стерпев новую порцию обвинений (это было уже не впервой), я повернулась к коту, готовая в любой момент придушить этого поганца. Сдерживая себя в руках, двинулась к кровати, кое-как сохраняя последние крохи спокойствия, ибо магия начала выходить из-под контроля.

— Что ты задумала? — настороженно протянул Холмс, виляя хвостом из стороны в сторону.

— Да вот прикидываю, понравится ли мне шашлык из кошатинки!? — прошипела я и резко ринулась вперёд, готовая его поймать, ибо кот почуял, чем пахнет дело!

Зашипев, подпрыгнул на кровати и кинулся на меня, проскочив прямо над головой. Матякнувшись, я обернулась назад и тут же понеслась за ним вдогонку, скользя по паркету босыми ногами.

Посшибала всё! И цветы на подоконнике! И принадлежности на столе. И книги на полках! Кота не поймала!

Делать было ничего, пришлось использовать ненавистную чёрную магию. Она то и поймала этого Геббельса в свои тиски, предоставив мне его на растерзание.

— Убьешь меня, некому будет петь серенады под окном! — зашипел кот, пытаясь вырваться.

— И слава Богу! — взмолилась я. — Мы скоро от твоих «серенад» копыта отбросим!

— Пощади, женщина! — перешёл к другой тактике спасения своей шкуры.

— Где крыса? Съел?! Отвечай, блохастый! Чучело ведь сделаю!

— Свиданка у него! — сдал со всеми потрохами любвеобильного мыша.

— Врёшь? — подозрительно прищурилась я, скрестив руки на груди.

— Вот еще! Залезь на чердак нашего общежития, сама все узришь!

— Чердак! — тут же подорвалась на ноги Кесс и полетела к двери, грозясь сбить бедную преграду своей тушей. — Мамочка рядом! — прокричала уже в коридоре.

— Мамочки там только не хватало! — злостно усмехнулся Холмс, блеснув сапфировыми глазами. — Всю малину им испортит! А я так старался, место подыскивал. — удрученно вздохнул, прекратив вырваться из моей магии.

— А когда это ты в свахи записался? — ошарашено выпучила я глаза, не веря в услышанное.

— А вот эта тайна уйдёт вместе со мной в могилу! — зашипел кот, дернувшись в путах.

— Могу отправить прямо сейчас!

— Тогда отчалишь вместе со мной!

Железный аргумент — ничего не скажешь! Фамильяр для ведьмы самое ценное. После её магии, конечно же. Существовать мы без наших помощников не сможем, ибо кто-то должен разделять наш резерв. Даже если он и не такой большой, как у меня.

— Ладно, живи пока. — произнесла я устало. — Пригодишься ещё.

— Так и скажи, за свою шкуру испугалась. — поддел он ехидно, выкарабкавшись из магии, что уже совсем ослабла за время наших баталий.

Ничего не ответив, я отвернулась от кота и направилась в сторону двери, где располагался санузел. Пора закончить все утренние процедуры и бежать на завтрак, а иначе останусь голодной, что может плохо сказаться на нашей сегодняшней практической.

Открытый урок — чёрт бы его побрал! Так хватает проблем со всеми лабораторными и обучением ведовству, что хочется взвыть, так теперь вообще можно отчаливать в мир иной. Либо поковать вещички из академии.

А всё почему? А потому, что на открытом уроке присутствует бывший инквизитор, который сейчас возглавляет в нашей академии пост магистра боевых искусств, а по совместительству ещё и присутствует на таких опасных мероприятиях, как открытый урок. Ах да, и отравляет мне жизнь!

Мы — ведьмы, очень опасные штучки! И не только потому, что можем заколдовать, нет, а потому, что у некоторых из нас очень нестабильный резерв. Будь ты даже очень слабой ведьмой, вот как я, резерв может быть «контуженым». И чтобы уберечь наше заведение от нежелательных разрушений и смертей во время занятий, и тем более открытых уроков, у нас заседают охранники.

Обычно это был декан факультета тёмной материи и проклятий, ибо его занятия проходили только в ночное время, но после того, как одна из наших девочек облила его зельем «Люби, или умри», он сошёл с ума. Перелюбил и вылюбил половину нашей академии. Меня, слава Богу, обошёл стороной. Не понравилась, как он выразился, прямо во время того, как чуть не отлюбил.

«Бледная, тощая и взяться не за что!»— вот примерно так он и изрёк.

Про «взяться не за что», я бы поспорила, а вот про худобу и бледность, не спешила бы. Ну а что, не всем быть красивыми и привлекательными.

Кому-то Бог дарует красоту, кому-то острый ум, кому-то силу. Меня он обделил. Даже росту не дал! В этом теле.

Наградил лишь копной густых рыжих кудрявых волос, которые вечно торчат кто-куда, словно бы меня за них оттаскали, тонкими бровями, изогнутыми домиком, миндалевидными зелеными глазами, обрамленными короткими ресничками и веснушками, усыпанными по всему лицу.

Как сказали бы на Земле: «Дитя солнца!»

Если бы я переместилась сюда в своём родненьком теле, дала бы фору многим красоткам с нашей академии, ибо на нём было и «за что взяться» и «что показать». И этих патл у меня на голове не было, которые так и хочется поджечь!