— Да, я готова стать иной. Нет, не так. Я хочу стать иной!

И теперь я княжна в другом мире.

— Лали, ты готова? — в покои, как всегда не постучавшись, вошел принц. — Ох, ты прекрасна.

Его взгляд неспешно скользнул по глубокому вырезу бордового платья и опустился ниже к бедрам, где ткань прежде чем плавно уйти вниз сначала собиралась сбоку в отделке из драгоценных камней.

— И тебе добрый вечер, — за недовольством я прятала нервозность.

— Прости, — Леон учтиво поклонился, — добрый вечер.

Почему-то вежливый принц меня пугал больше, чем утренний злой. И вложив свою ладонь в его протянутую руку, вышла в неизвестность.

Шли в молчании. Леон, казалось, был полностью погружен в свои мысли, я же рассматривала его исподтишка. Высокий, с правильными чертами лица, подтянутый синеглазый брюнет. Хорош гад, даже слишком. Идеальные внешне люди частенько имеют червоточинку внутри. Ну или во мне играют предрассудки, выращенные на комплексах по поводу собственной внешности. Надо же себя как-то поддерживать.

И вот мы вышли в широкий коридор, стены которого были сплошь завешены картинами с изображениями людей. Как-то сразу я поняла, что это все родственники Леона. Один портрет особо зацепил глаза, на нем была изображена супружеская пара — статный мужчина в синем костюме сидел в кресле, а женщина в зеленом платье стояла рядом.

— У тебя глаза мамины, — вырвалось из меня.

Леон остановился, заглянул внимательно мне в лицо и, изогнув бровь, сказал.

— Да. А еще у меня характер мамин, хотя лицо папино, так что если вздумаешь меня водить за нос, сильно пожалеешь.

Я опешила от такого резкого перепада ни с того ни с сего.

— Что с тобой не так? Я ничего заслуживающего грубого ответа не сказала.

— Прекрасно! Заведем теперь светскую беседу на тему моей схожести с родителями? Мне подобные шаблонные комплименты за детство надоели. Когда постоянно слышишь: «Ах, Леон так похож на отца, но глаза-то, глаза мамины!» И все это с придыханием и фальшивым восхищением, — завелся не на шутку принц.

— Тихо, тихо! Угомонись, пожалуйста, — попыталась я мирно решить вопрос. Но, если честно, это ненормально так остро реагировать на сущую ерунду.

— Угомонился. Пошли, нас гости заждались, — и Леон потянул меня вперед.

— Нет, ты все-таки подожди! — не выдержала теперь я. — Давай проясним ситуацию. С утра ты вламываешься ко мне без спроса, наезжаешь, нет, это я еще могу понять, вчера не угодила и все такое. Потом, значит, ни с того ни с сего разыгрываешь из себя принца на белом коне, эдакого спасателя Малибу, в итоге расстаешься со мной и вовсе милым парнем, целующим в губы. А вечером снова какие-то эмоциональные качели начинаются причем уже точно на ровном месте. И как мне все это понимать? Какой ты на самом деле?

— Что значит разыгрываю из себя принца на белом коне? — Леон подозрительно прищурил глаза. — Я и есть принц вообще-то, и конь белый имеется, если нужен. А про спасателя Малибу вообще не понял.

— Не важно! Это наше местное выражение довольно узкой направленности, вам, здешним, не дано понять, — попыталась на месте выкрутиться.

Эх, язык мой, враг мой. А главное, до меня только сейчас дошло, что я понятия не имею, как называется королевство, куда я попала, да и название собственного княжества остается полной загадкой. Ох! Ну почему нельзя было сделать так, чтобы мое новой тело не имело никаких личных связей! Ведь наверняка у этой Лали еще и подружки были, способные вывести меня на чистую воду.

— Пусть так. Хотя никогда не слышал. Чтобы в Цветелинском княжестве имелись лично придуманные местными жителями выражения. Вас же там всего-ничего, тысяч двадцать-тридцать живет?

Замечательно, с одним вопросом разобрались. Я правлю крохотным Цветелинским княжеством.

— Вот только не надо переходить на завуалированные оскорбления! Ты так и не объяснил свое странное поведение в течение дня!

— Такой же вопрос могу и тебе задать! Ты со вчерашнего дня поменяла не раз свою линию поведения! Причем сегодняшняя совсем странная, словно тебя и вовсе подменили.

Как точно подмечено. Нет, Лали меня все-таки конкретно начинает злить — отправила в полную задницу! Но вслух я сказала, естественно, другое.

— А не пора ли нам к гостям? Это, кажется, не я торопилась с оглашением помолвки, разве нет? У меня-то как раз сроки еще не поджимают.

И Леон поджав губы, подвел меня наконец ко входу в большой зал.

— Теперь приготовься, каждый из них готов съесть тебя, это уже не милые семейные посиделки, которые ты испортила вчера.

— О, да, пожалуйста, хватит тыкать меня в это постоянно!