Вставая, пыталась осмотреться, чтобы оценить масштаб разрушений. И зря: от резких движений голова совершила кульбит, и меня мотнуло в сторону.

– Осторожно! – грудь парня очутилась между мной и острыми обломками искореженных прутьев. – Идем!

В полной мере лицезреть последствия моей разрушительной силы не удалось. Вик, не дав мне опомниться, затолкал меня в какой-то узенький и темный проем. И как раз вовремя: каменная кладка за нашими спинами срослась, в момент, когда два огромных силуэта ворвались на несущий этаж, где нас держали. Разъяренные лысые морды близнецов с бегающими глазками – последнее, что я увидела, прежде чем глаза залила тьма.

– Только не нервничай, – голос в темноте и легкий толчок в спину. Я еще не отошла от предыдущего «нервного срыва», поэтому послушно пошла вперед. Когда проем расширился, я чуть не рухнула, шагнув ногой в пустоту, и споткнулась. Тут вспыхнул неровный свет факелов вдоль старой и пыльной галереи. Правда картин тут было не так много, и висели они неправильно – изображением к стене. Вик схватил меня за локоть, не дав прокатиться вниз по ступеням – хотя, ступеням – это громко сказано. Было всего два каменных сколотых выступа на полу, делающих уровень пола чуть ниже.

– Где это мы? – пыльный и покрытый паутиной коридор, с затхлым подвальным запахом и подвыванием сквозняков где-то в темных углах разительно отличался от обстановки наверху.

– Раньше стольградом Денницы Гемини была Мебсута…

– Чего?

Парень решил начать издалека, а я невольно перебила его, услышав очередную языковую абракадабру.

– Как бы это попроще… – Вик нахмурил лоб, – Мебсута – город, в котором находится Вавилонский Рынок. Оттуда тебя и уволокли в детинец… главное здание в городе. Денница Гемини – это, по-другому, Земля Близнецов, один из районов Двенадцати Созвездий. Сейчас стольград, главный город Земли Близнецов, – Кастор-Поллукс. А раньше им была Мебсута.

– Допустим, я поняла. И дальше что? – голова шла кругом от количества странных названий, и даже пояснения парня не внесли полной ясности. Ладно, будем разбираться по ходу дела, и вникать при необходимости, желательно смертельной. Забивать чердаки памяти всей этой лабудой совсем не хотелось.

– Так вот, первый граф, Олдин Ульрих Блутаурус перебравшийся из Денницы Таурус, построил в Мебсуте роскошное поместье, ну… не без помощи знаменитого Альдебаранского Мастера. Тогда в поместье останавливались самые влиятельные люди Земли Близнецов и других Денниц. А граф получил возможность узнавать грязные секреты столичных богатеев и других буржуев с помощью… этого!

В заключение мой гид развел руками, демонстрируя все тот же пыльный коридор.

– И-и-и? – то ли я дура, то ли из воришки – фиговый рассказчик.

– А ты присмотрись в любой из холстов.

Чувствуя себя так, словно сказочные Иванушки-дурочки хихикают надо мной во весь голос, не понимая, как можно быть настолько безмозглой, сделала шаг к серому полотну в грязной позолоченной раме. И тут оно словно ожило: на нем появилось изображение – мазки были яркие и четкие, и даже при близком расстоянии картина выглядела только лучше: большая резная кровать, манекен, кремово-белые пуфики по бокам от…

– Так это же…! – воскликнула я, признавая в шедевре комнату, в которой очнулась, прежде чем наткнуться на графа. – Ой… е!

Отскочила от произведения искусства, как только в нарисованную комнату влетел граф и с воплем швырнул парик с манекена вместе с искусственной головой в окно.

– Dammit! – воскликнул граф на картине, и тут же белые мазки возле края рамы сложились в слово: «Черт возьми!»

– Изыди! – невольно перекрестилась, кинув дикий взгляд на волшебный подмалевок. Сразу вспомнилась бабушка, которая так делала, когда на компьютере всплывала похабная реклама. – Что это за чертовщина?!

– Картина, – Вик подошел ближе.

– Я не об этом, гений, – рыкнула, бросая тревожные взгляды на холст, где хозяин поместья громил свои хоромы в режиме реального времени. Только вот происходило это не по стрим-трансляции, а на самой настоящей картине! Она даже пахла резкими запахами масляной краски и разбавителя, будто ее наваяли пять минут назад.

– Это живой хост, – пояснил Вик, ухмыльнувшись тому, как мои глаза полезли на лоб, а я снова отскочила от подозрительного объекта. – Не в смысле – ЖИВОЙ. Души у него нет и сознания тоже. Его нарисовал магос-творец. А то, что создает одаренный, обладает силой. Если магос-художник нарисует реально существующее место, картина превратится в сальпингу…

– Саль… че?

Как же меня замучили эти языколомательные слова!

– Ну… – протянул парень, взъерошив волосы на затылке и, в очередной раз, поморщившись, – в предмет, связывающий людей на расстоянии. С помощью него можно видеть и говорить друг с другом, находясь в разных городах. Самая совершенная сальпинга получается у мастера зеркал. Ну, тут понятно почему… Отражающая поверхность зеркала дает самое четкое изображение.

– Это как телефон, что ли? – уточнила я, и тут же сердце болезненно сжалось. – Телефон! Сумка! Надо вернуться!