– В районе цели...

Больше вопросов не последовало: я уже высунулся из фюзеляжного лючка.

Талыков помог мне спуститься на землю. Мы по-братски расцеловались. Потом нас подхватили десятки рук. Я видел, как мелькали сапоги Талыкова. взлетавшие на высоту лесопосадки.

...Ночью грохотала гроза и небо полыхало синим пламенем. Летчики сгрудились в землянке, освещенной тусклым светом коптилки. Майор Гудименко сгорбился за своим складным столиком: составлял на Талыкова наградной лист.

Шуршали мыши, с потолка сыпался песок.

Прибежал с рации начальник связи Нудженко, весь сияет.

– Есть связь со штабом четвертой воздушной! Оттуда сообщили новый аэродром. Наземному эшелону можно двигаться.

Нам же придется ждать до рассвета: ночью на штурмовиках ни взлететь, ни сесть.

Быстро свернули рацию, заурчали грузовики со штабным имуществом, и небольшая колонна тронулась по глухому проселку на восток.

Среди ночи кто-то услышал гудение моторов и лязг гусениц. Послали на разведку техников. Оказалось, колонна немецких танков в километре от аэродрома двигается на восток. Развернули штурмовики в сторону лесопосадки, под хвосты подложили ящики от боеприпасов, чтобы стволы пушек и пулеметов направить пониже и стрелять по наземному противнику.

Остаток ночи просидели в кабинах...

На рассвете мы взлетели с техниками в фюзеляжах, и я, помня свой последний полет, не завидовал своему пассажиру - механику Сереже Темнову.

Тринадцать и один

Когда войска с боями отходили к Дону, наш полк вынужден был часто менять аэродромы. И вот мы приземлились около Новошахтинска.

Командир полка майор Холобаев вышел из блиндажа и взглянул на часы.

Между Краснодоном и Белой Калитвой противник уже подошел к Северному Донцу. Оттуда и должна вернуться наша группа.

Штурмовики показались на малой высоте. Одного командир недосчитался.

После посадки ведущий доложил:

– Кудинов сел, не доходя до цели: у него сильно задымил мотор.

– Где сел?

– Вот в этом месте, у дороги, - показал на карте летчик.
– Мы круг над ним сделали, а он вышел из кабины, рукой нам помахал.

Место посадки Кудинова - километров в десяти южнее Каменск-Шахтинска. Там еще наши войска. Командир призадумался: "Летчик доберется на попутных, но не бросать же самолет? Езды туда часа три. Час-другой уйдет на разборку и погрузку самолета на прицеп. Значит, если сейчас послать техников, то засветло могут вернуться на аэродром с самолетом".

Спешно собрали аварийную команду - тринадцать человек. Десять курсантов технического училища, приехавших на фронтовую стажировку, техник севшего самолета Алексей Танцюра и оружейник Чучин. Команду возглавил старший техник третьей эскадрильи Андрей Лиманский. Ему дали карту, на которой было обозначено место вынужденной посадки штурмовика. Выделили грузовик ЗИС-5 с прицепом.

Командир полка сказал старшему:

– Смотри в оба. Сам знаешь, какая сейчас кутерьма. Да на всякий случай имей в виду: наш следующий аэродром - Кагальницкая, - Холобаев показал на карте населенный пункт - в 50 километрах южнее Ростова.
– Ну, жми!..

Ехали быстро, не встречая особых заторов - неизбежных спутников военных дорог. Сто километров на север через Красный Сулин до станции Лихой отмахали за два с небольшим часа. Оставшиеся 20 километров до Каменск-Шахтинска вообще катили по свободной дороге, - не встретив ни машин, ни пеших. Похоже было на то, что наши войска крепко держали оборону на Северном Донце...

А вот и место, обозначенное на карте крестиком. Только что-то не видно штурмовика. Разошлись в разные стороны, долго кружили и наконец-таки нашли. Но не в десяти километрах от города, как было отмечено, а значительно ближе километрах в трех.

Штурмовик лежал на фюзеляже, недалеко от дороги на каменистом косогоре, за бугром, да еще на собственных бомбах и "эрэсах". Как еще не взорвался при посадке - удивительно...

Чучин принялся вывинчивать на бомбах и "эрэсах" взрыватели, остальные разбирать самолет.

Лиманский торопил. От безлюдья, что вокруг, да от тишины ему было как-то не по себе. Если на Северном Донце бой, то почему же не слышно перестрелки?

Из предосторожности он выслал в сторону Каменск-Шахтинска трех дозорных курсантов. Проинструктировал:

– Укрыться по одному на дистанции зрительной связи. Непрерывно наблюдать за дорогой. Кого заметите - предупредить, а в крайнем случае - стреляйте. "Так будет спокойнее работать", - решил старший команды.

Не прошло и часа, как обезвреженные бомбы и "эрэсы" были сняты, крылья от фюзеляжа отсоединены. Начали снимать мотор - в это время и прибежал дозорный.

– Из города в нашу сторону скачет всадник!

Лиманский выбежал к дороге. Да, всадник шел на галопе. Лошадь не оседлана, верховой - красноармеец с автоматом. Техник помахал ему рукой, но тот почему-то галопа не сбавляет. Пришлось выхватить пистолет, только тогда всадник осадил взмыленного коня.