Пикли юркнул в вагон, я поплелась следом. Странная страна, все сделано для тощих: двери узкие, машины маленькие, стульчики как детские. Дойдя до двери с цифрой три, я рванула на себя ручку. Купе было уже полностью занято, на диванах сидели пять человек. Пикли каким-то образом успел занять место у окна и теперь усиленно делал вид, что мы незнакомы.

– Добрый вечер, господа, – поместила я свое тело на краешек дивана. Краешек оказался слишком мал, и большая моя часть осталась в подвешенном состоянии. – Ничего, если я попрошу вас подвинуться?

Я сделала резкое движение, как гармошка, собравшее всех пассажиров.

– Вот так-то удобнее, – откинулась я на спинку и вытянула ноги вперед.

– Женщина! – возмутилась пожилая эльфийка, впечатанная мной в окно. – Вы занимаете слишком много места! Подвиньтесь!

– Я бы с удовольствием, но здесь заканчивается скамейка. Они очень короткие. Может кто-то лишний? Сел не на свое место?

– Даже знаю кто, – ворчал у меня под мышкой пожилой эльф, пытаясь сдвинуть меня хоть на сантиметр. Но нет, дедушка, тощим в этом мире силы не давали. Историю учить надо, ни одного богатыря худого не было.

– У меня билет в это купе, правда, Пикли? – смотрела я на эльфа. Тот продолжал изображать глухонемого и смотрел в окно. – Может кто-то хочет лечь на верхнюю полку?

– Лечь? – взвизгнул у меня под мышкой старичок. – Дамочка, что вы себе позволяете? Приличные эльфы не ездят в поездах лежа!

– А спите вы стоя?

– Сплю я так, как мне положено! Но причем тут поезда?!

Видимо, это был мой прокол в понимании эльфийского железнодорожного транспорта. От Пикли помощи можно было не ждать, пришлось выкручиваться самой.

– Когда вы едете в поезде несколько дней, вы не спите?

Все пассажиры уставились на меня. Немая сцена «Ревизор приехал». Нет, скорее «Прокол Штирлица». Только не говорите, что здесь мини-мир, который можно объехать за один день. Лучше мне помолчать, а то за пришлую примут.

– А вы куда едете? – спросил молодой паренек, сидящий напротив.

– В Приграничье, – как можно беззаботнее ответила я.

Правда, вся беззаботность мигом исчезла с лиц моих попутчиков. Опять я сказала что-то не то? Нет уж, лучше прикинусь немой и буду молчать всю дорогу.

– Этот тоже? – ткнула старушка пальцем в Пикли. Я кивнула. Парень, сидящий рядом с ним, отсел на край скамьи, а старичок у меня под мышкой ойкнул и вжался в старушку еще больше.

– А что это вы как от прокаженных от нас шарахаетесь?

– Забыл тебе сказать, – подал голос Пикли, – лучше не говорить куда мы едем.

– Это еще почему? Что такого в приграничных городах? Я все детство в Ивангороде прожила, ничего сверхъестественного там не происходило.

– Где? – навострил свои острые ушки старичок.

– Это город в Приграничье, – тут же нашелся Пикли, прожигая меня недовольным взглядом. – Вы не пугайтесь, мы туда с важной миссией от корпорации «Желание».

Видимо, он думал, что это волшебное словосочетание спасет ситуацию. Но у наших спутников было другое мнение.

– Знаю я эту корпорацию, там есть отдел с этими, – старушка кивнула в мою сторону, – особыми желаниями.

– Это что за желания вы сейчас имели в виду? – возмутилась я, запахивая шубку. Нужно либо шубу новую, либо кушак подлиннее.

– А вот то самое. Когда женщины мужчинами наряжаются.

Пикли в уголке прыснул со смеху.

– Да, я слышал про такое, – подал голос паренек, сидящий напротив, – в Приграничье как раз спрос на такое… разнообразие.

– Вы думаете, им там понравится? – старушка у окна недоверчиво оглядела меня.

– Им все понравится. Там женщин-то не бывает почти, одни мужики. Приграничье как-никак, – со знанием дела кивнул паренек. – Они любят, когда перед ними переодеваются в разные костюмы: врачевательниц, философов, Дедов Морозов.

– Фу, какая гадость, – открестилась от меня старушка, – представлять это с Дедом Морозом?

– Стоп! – гаркнула я на весь вагон. – Ничего, что я рядом сижу? Может, вы свои фантазии в другое время обсудите? А ты-то откуда знаешь, что там на Приграничье любят? – накинулась я на паренька. Взгляды тут же переместились на него.

– Рассказывали, – он покраснел до кончиков ушей и стал копаться в своем рюкзачке.

– Молодежь, – пренебрежительно кивнула старушка, с презрением поглядывая на нас троих, – в наше время такого не было.