— И что ты сделаешь?

— Дак врежу по кумполу, враз Ларкины фотки отдаст.

— Вообще-то это мысль… — задумалась Алла. — Можно обойтись и без физических мер воздействия. Красавчик Филя переорет, едва тебя увидит, побоится, что ты попортишь его смазливенький фейс.

— Врезать надо, — авторитетно заявил ее Санчо Панса. — Таких уродов только кулаком учить. Че этот гад Ларку-то пугает? Да и бабки у ней спер.

— Нет, Толян, ты уж его не мордуй. Хоть он и мерзавец, но все же почти неделю был моим бойфрендом. В память о нашем романе пусть живет.

— Лады тада, — сказал верный оруженосец, вставая. Алла написала адрес Филиппа и протянула Толику листок со словами:

— Возьми у него не только снимки, но и фотопленку. Устрашай его словесно, но не бей.

Проводив Толика, Алла попросила экономку:

— Зося Павловна, помогите мне, пожалуйста, переодеться, а потом накройте в гостиной стол на четверых, — и направилась в спальню.

Когда экономка помогла ей натянуть домашний костюм и ушла на кухню, верная боевая подруга бросила на кровать раскрытую книгу и немного полежала, смяв покрывало, — пусть Олег думает, что любимая женщина целый день валялась дома. Для большей достоверности она принесла с кухни чашку с кофейной гущей и блюдо со своими любимыми пирожками с капустой, на которые Зося Павловна большая мастерица, и поставила на тумбочку, сгруппировав пирожки так, будто съедено больше половины. Полюбовавшись на декорации, Алла удовлетворенно кивнула, села в кресло и призадумалась.

Почему-то она была уверена, что Филиппа дома не окажется. Задания взломать дверь и обыскать квартиру шантажиста Толик не получил, а потому вернется ни с чем.

«Филя наверняка где-то прячется. Было бы верхом глупости оставаться в собственной квартире, если его намеренно подставили. А хотя… Парня сделали крайним, чтобы подсунуть ментам в качестве убийцы, и тогда для истинного виновника он не опасен. Напротив, нужен в полном здравии. Но если Филипп имеет отношение к убийству Астраловой, тогда его могут убрать, чтобы он с перепугу что-то не натворил. Ладно, поживем — увидим».

Вторая проблема, которая ее беспокоила, — Виталий. Правда, сыщик не так ревнив, как Казанова, терпит соперника и даже простил Ларисе интрижку с итальянцем, [15] но как он отреагирует на компрометирующие ее фотографии? Любой мужчина, даже такой выдержанный, как ее напарник, не придет в восторг при виде столь откровенных снимков любимой женщины, явно сделанных другим мужчиной, — не подругой же! Виталик знает, что Лара порой ведет себя легкомысленно, но всему есть предел.

«Ладно, про фотки я ребятам пока не скажу, пусть начнут расследование, а потом сориентируюсь по ходу дела», — решила Алла.

Наконец сыщики прибыли.

— Ну у тебя теперь и кордон, — покачал головой Виталий, первым входя в прихожую. — Шлагбаум, будка охранников да еще и консьерж в подъезде. Круто!

— Черт, я же забыла предупредить охрану, что жду гостей! спохватилась хозяйка. — Все эти новорусские прибамбасы появились всего пару месяцев назад, никак не привыкну. Впредь скажу этим мордоворотам, чтобы ко мне пропускали всех беспрепятственно. А вы-то как прорвались?

— Мы сыщики или кто?

— Или кто, — смеясь, ответила верная боевая подруга. — Ну пошли, повеселим организм. Пусть кое-кто считает, будто обжора роет себе могилу зубами, но, по моему глубокому убеждению, в трудную минуту можно отказывать себе во всем, кроме еды и питья.

Все трое прошли в гостиную, где заботами экономки на столе не было свободного места от разносолов.

— Ух ты! — радостно потер руки Виталий, оглядев угощение и плотоядно облизнувшись.

— Это всего лишь для конспирации, — добавила ложку дегтя хозяйка. Олег придет, увидит нас вкушающими и выпивающими и не заподозрит, что мы обсуждали план будущего расследования.

— Могла бы и соврать, что рада встрече и решила нас побаловать, подыграл сыщик. — А то я живу один, питаюсь преимущественно сухомяткой, такие яства мне только снятся.

— То, что бывает редко, — ценится больше, — назидательно произнесла верная боевая подруга.

Когда все сели за стол и порадовали свои желудки, она отложила приборы и оповестила:

— К бою, то бишь к делу. Восемнадцатого мая, когда мы встречали в Шереметьеве Ларку с Казановой, ко мне подошел Филипп Суворов. Полагаю, парень караулил меня возле дома, а потом ехал за нами, чтобы встреча выглядела случайной. А может, у него была другая цель, но выяснить это мне пока не удалось, Филька темнил и отнекивался. Он позвонил мне уже на следующий день, — видно, ему очень не терпелось свидеться, — пожаловался на жизнь, и я пригласила его к себе. Оказалось, что Филя имеет отношение к убийству писательницы Астраловой. Якобы его приятель Даниил Фаргин, имиджмейкер Астраловой, накануне ее убийства попросил Филиппа позвонить даме и договориться о встрече одиннадцатого мая в десять утра в ее квартире. Мотивировка: в этот день у нее должна была состояться презентация, а своей обслуге писательница заявила, что желает побыть одна и никому дверь не откроет. Расчет был на то, что к Филе она до сих пор неровно дышит — десять лет назад он крутил с ней амуры — и согласится на встречу. Так и вышло. Он позвонил, договорился. Со слов Филиппа, этим его роль ограничилась.

— У тебя по отношению к этому деятелю есть интерес? — уточнил Виталий.

— А почему ты спрашиваешь? — удивилась Алла. Обычно ее бессменный напарник глупых вопросов не задавал. Раз она пригласила обоих сыщиков, значит, для нее это важно.

— На мой взгляд, Филипп не из тех, кто способен стать тебе близким человеком, — пояснил он.

— Ты прав, напарник, Филя — полнейшее дерьмо. Но с моей стороны тут и в самом деле имеется интерес. Оставим детали за скобками, но уверяю — этот подонок может причинить кучу неприятностей хорошим людям, а потому нужно взять его за хобот.