– Калеб! – раздались вдруг радостные мальчишеские голоса. – Ты пришел!

Едва он успел обернуться, как на него сразу же налетели счастливые близнецы. Юноша не смог не заметить, что у каждого из них на веснушчатом лице было по фингалу. Наперебой они громко загалдели, рассказывая что-то о том, как заперли своего учителя английского в библиотеке, и он, будучи там совсем один, целый час не мог выбраться.

Калеб с широкой улыбкой их слушал. Близнецы были его гордостью. Он лично обучил их большинству проделок, с удовольствием помогал выполнить некоторые из них и всегда выгораживал мальчишек перед родителями. Однажды он даже подделал почерк, и вместо Джона ответил на гневное письмо из школы, после чего близнецы две недели выполняли все его приказания.

– Фредди, Майки, откуда у вас такие фонари? – спросил их юноша, когда братья закончили свой рассказ.

Рейчел, которая за время их разговора успела сесть в свое любимое кресло у окна и приняться за вязание чего-то длинного и синего, фыркнула и неодобрительно покачала головой, посмотрев на сыновей.

– О, эти шалапаи устроили драку с соседскими мальчишками, – пожаловалась она Калебу, – а сё из-за того, что Джерри нечаянно облил Майка томатным соком.

– Нечаянно!? – возмущенно, полувопросительно воскликнул Майк, взмахнув руками. Его лицо запылало от гнева. – Та он жешь срочно (диал. Кин-Дин – нарочно) на меня его вылил, и новые брюки попортил!

Калеб, смотря на него, еле сдержался, чтобы не засмеяться во весь голос, до того забавно выглядел Майки в этот момент, раскрасневшийся, с ярко-рыжей шевелюрой, он напоминал перезрелый помидор.

– И что, вас обоих побил этот щуплый Джерри? – нарочно поддевая мальчишек спросил Калеб.

Близнецы возмущенно охнули, переглянулись и посмотрели на юношу как на предателя.

– Та он бы нас в жизни не побил, если б к нему на помощь не прибёг старшой брат! – воскликнул Фредди.

Для пущей убедительности он сжал ладонь в кулак и ударил ею воздух, наверняка представляя рожу туповатого Джерри.

– И то, мы им тож’ нехило наваляли, – самодовольно добавил Майк.

Братья снова переглянулись, дали друг другу пять, а затем звонко захохотали. Такими уж они были, эти близнецы, непоседливые, вредные, хаотичные мальчишки, которые просто обожали влипать в неприятности, и которых любили все остальные взрослые за их веселость и непосредственность, делающую их такими необычными.

– Ну сё, угомонитесь! – прикрикнула на сыновей Рейчел.

Она привстала со своего кресла, уперла руки в бока и нахмурилась, строгим взглядом глядя на близнецов, на что они состроили милые мордашки, способные пронять даже самого черствого сухаря. Рейчел заворчала, качая головой, но было видно, как в этот момент подобрели и наполнились теплом и нежностью ее собственные глаза, пока она поглядывала на мальчиков.

Калеб же смотрел на них и чувствовал, как улыбка на его лице становится все шире. У него возникло чувство, что он как будто бы из долгого путешествия наконец вернулся домой, так тут всё было знакомо: вот Рейчел, как и всегда, песочит близнецов, а близнецы, не изменяя себе, проказничают влипают в новые истории, недостает только Эвана и Эммы, которая тихонько хихикала бы, спрятав голову на плече Калеба. Юноша вдруг отчетливо понял, как сильно ему не хватало всего этого – домашней суеты, уюта, причитаний и заботы Рейчел о всех своих детях, ворчаний и оглушительного смеха мистера Беннета. Ему не хватало его дома.

Калеб провел рукой по волосам, приглаживая свою немного растрепанную прическу, на мгновение замер, когда услышал тихие шаги по лестнице и быстро повернулся, увидев Эмму, остановившуюся на последней ступеньке. Она смотрела на него хитрыми медово-карими глазами и улыбалась своей ребячливой улыбкой. Она была босиком, одета в синие расклешенные брюки с закатанными штанинами, открывавшие вид на ее изящные щиколотки, и старый огромный темно-зеленый свитер Джона, из-за которого казалась еще меньше и тоньше, совсем девочка, решившая забрать себе одежду взрослых. Пшенично-рыжие волосы, как всегда сильно взъерошенные, смешно торчали на макушке. Она казалась Калебу такой милой и уютной, такой по привычке родной, что непременно хотелось ее обнять и щелкнуть пальцами по курносому носу, вызывая ее возмущенный вздох.

– Привет, малютка Кейлли, – протянула Эмма смешным голоском, помахала ему рукой и показала язык. Затем, недолго думая, она быстро подскочила к нему и крепко обняла, уткнувшись головой куда-то в его плечо.

– О, Пташка-Кин-Дин! – воскликнул Калеб, передразнивая ее, взъерошил ладонью и без того взлохмаченные волосы Эммы, отчего на голове у неё образовался самый настоящий хаос.

Близнецы громко засмеялись, а Эмма наигранно надула свои пухлые губы, отчего Калебу безумно захотелось провести по ним пальцем сверху вниз, чтобы получился небольшой хлопок, что он с удовольствием и проделал, с самодовольной улыбкой наблюдая, как лицо Эммы обиженно вытянулось, а в глазах мелькнул опасный огонек.

– Здорово ты эт’ сделал! – восхищенно присвистнул Фредди, во все глаза уставившись на юношу и показал ему поднятый вверх большой палец.

– Тикай от нее, Калеб! – вторил брату Майк, прекрасно знающий, на что, способна его старшая сестра в гневе.

Калеб же с Эммой чуть отступили друг от друга, ненадолго замерли, словно двое хищников перед охотой, а после, будто бы малые дети, устроили догонялки по всему первому этажу, под общий смех близнецов и Рейчел.

– Ах ты говнюк! Щас ты у меня отхватишь (диал. Киг-Дин – получишь)! – кричала запыхавшаяся раскрасневшаяся Эмма, она и сама не могла сдержаться, звонко смеялась и перепрыгивала стулья и табуреты, которые Калеб выставлял ей в качестве препятствий.