– Прошу остановись, – промычал Том.

– А ты бы остановился с Джейн?! – проорал ему Тео, еще больше распаляясь. – Ты остановился, когда избивал меня?!

Том ему не отвечал, он продолжал реветь, и выглядел невероятно жалким. В нем не осталось ничего от той прежней самоуверенности, с которой он глядел на Тео. Тео на один короткий миг оглянулся, видя, с каким шоком смотрели на него стоявшие возле Донована, Оливер и Ник, раскрыв свои рты, как сильно дрожала Джейн и плакала Габби.

«Все это случилось из-за Тома», – с ненавистью подумал мальчик. Он первым набросился на Тео, еще там, в коридоре. Он хотел поиметь его сестру вместе с остальными, он чуть не изнасиловал Джейн. Так пусть же наконец получит то, что заслужил! Тео отбросил своё оружие, выхватил лом из ослабевших рук Ника, затем отвернулся от друзей и принялся беспощадно избивать сжавшегося в комочек пацана по всему телу, не оставляя ни одного нетронутого места, чувствуя приступ безумной радости от осознания своей власти над Томом. Он ведь обещал. Он с самого начала знал, что сможет отомстить, что ублюдок еще сильно пожалеет. Со стороны он до ужаса напоминал изголодавшегося зверя, напавшего на свою слабую жертву и терзавшего ее, пока она лежит, не шелохнувшись, не в силах как-то себя защитить. Невероятно страшное зрелище, которому никогда не хотелось бы стать свидетелем.

Однако Оливер никак не мог отвести взгляд, не понимая какие чувства испытывает, видя это. Страх перед Генри и его неудержимой злостью? Или радость за то, что наконец произошло возмездие и Том получил свое? А может быть, он чувствовал все сразу одновременно, и даже немного восхищения, той силой, которая находилась в Генри? Оливер действительно не понимал, но понял он совершенно другое: если Генри сейчас не остановить, он просто-напросто убьёт Тома. Сам он не остановится. И как бы Оливер не желал избавиться от еще одного своего обидчика, он не хотел, чтобы его друг был убийцей, чтобы после его отправили в колонию для несовершеннолетних или, еще хуже, убили в отместку за Тома.

Оливер отбросил свой лом куда-то в сторону и решительно двинулся к Генри, не слушая протестующего испуганного возгласа Ника. Он подошел почти вплотную к полностью увлеченному избиением и из-за этого не видевшему его, мальчишке, потянулся рукой, схватил его свободное запястье и резко потянул на себя. Генри вздрогнул и резко обернулся, поглядев прямо на Оливера. Лицо его было перекошено от ненависти и злости, глаза бешено горели, а рука, которую перехватил мальчик сжалась в кулак.

– Твою мать! Не мешай мне, Оливер! – оскалился Тео, выдернув запястье из хватки друга.

Любой другой на месте Оливера наверняка бы испугался и тут же отступил, но мальчик лишь сильнее перехватил его руку

– Остановись! – крикнул он, заглядывая в лицо Генри, пытаясь найти хоть проблеск понимания. – Ты же убьёшь его!

– И пусть! – рассвирепел Тео. Его черные глаза словно метали молнии. – Он этого заслуживает!

Оливер подавил беспомощный стон, лихорадочно соображая, как ему его переубедить. Он видел под ногами друга изуродованного ослабшего Тома, который слабо прерывисто дышал, истекая кровью и тихонько постанывал. «Еще немного и он действительно умрет», – с отчаянием понял Оливер.

Он повернулся, взглянув на друзей в поисках их поддержки, но Ник оторопело замер, смотря на него и Генри, беззвучно шевелил губами, а заплаканная Габби и вовсе не обращала на них внимания, что-то успокаивающе шепча на ухо Джейн. Тео же немедленно воспользовался заминкой Оливера, вырвался из его хватки, развернулся и замахнулся для нового удара, и Оливер ничего лучше не придумав, быстро обогнул Тео, встав перед ним, закрыв собою Тома. Зажмурился, готовясь ощутить на себе всю силу удара, а когда его не последовало приоткрыл глаза. Тео замер, с занесенным над головой ломом, тяжело прерывисто дышал и пристально глядел на Оливера темными глазами, белый как мел, отчего фиолетовые синяки сильно выделялись на его лице.

– Отойди! – сквозь зубы прошипел он.

– Отлично! – не сдерживаясь, заорал Оливер, взмахнув руками. – Я отойду, но знаешь, что тогда будет дальше? Тебя посадят в колонию для несовершеннолетних! Либо же еще хуже – убьют! Ты подумал о своей сестре?! Что станет с ней?! Ты хочешь, чтобы Нэнси осталась одна?

Тео молчал, сверлил мальчика мрачным взглядом. Его грудная клетка быстро поднималась и опускалась, побледневшие губы плотно сжались в линию, а на скулах заходили желваки. Он вдруг наклонился к Оливеру. Совсем близко, почти не оставляя между ними расстояния, и мальчику подумалось, что он его сейчас ударит, но Тео просто на него смотрел, и Оливер не отводил взгляд, уверенно глядя в ответ. Он знал, что если отвернется, то точно проиграет, но он не может. Он должен попытаться вызвать человечность друга, убедить его остановиться, ведь дальше будет только хуже.

Они так и стояли, напряженно смотрели друг на друга. Казалось, даже не дышали, пока внезапно плечи Тео не поникли. Он опустил занесенную руку, уронив лом, который с громким звонком упал на пол. Не произнося ни слова, медленно обогнул друга, слегка задев его плечом и остановился перед Томом. Оливер сразу же повернул голову, напряженно наблюдая как Тео презрительно смотрел на командира, и ожидал в любой момент подвоха. Но, кажется, мальчишка действительно пришел в себя. Он лишь нахмурился и плюнул в опухшее раздутое лицо Тома. А после этого развернулся, в три шага преодолел расстояние между ним и Джейн с Габби, и опустился перед девочками на колени.

Вся его ярость разом пропала, стоило ему только взглянуть на Джейн, такую хрупкую и измученную, однако же невероятно храбрую. Он протянул ладонь, большим пальцем, ласковым жестом, стирая кровь с ее подбородка.

«Я должен был прийти раньше, должен был сразу заподозрить подвох и уберечь ее от Тома и Донована», – с злостью, направленной на себя, подумал Тео, заметив как Джейн стыдливо опустила голову, не смея на него взглянуть.

 «Но больше я такого не допущу, я буду защищать ее, чего бы мне это не стоило».