– С шевалье де Пуаре я подружился, а как виконт меня воспримет? Хотел бы в его лице иметь если не друга, то доброго приятеля, – думал Дага, чувствуя как успокаивающе действует на него приятный полумрак второго этажа. В конце обширного коридора офицер отворил массивную дубовую дверь и наш герой с друзьями оказался в просторном, хорошо меблированном кабинете. Дага увидел шевалье де Пуаре сидящим в глубоком кожаном кресле у окна. Рядом в кресле развалился моложавый вельможа в красивом черном парике и роскошном голубоватом камзоле. Длинные локоны обрамляли его одутловатое лицо с остроконечной бородкой, тоненькой полоской усов, и ниспадали на кружевной воротник белоснежной рубашки. Виконт и шевалье оживлённо беседовали. Слева от них на дубовом столе примостился чернильный прибор с гусиными перьями и стопкой бумаг, у края стола виднелся серебряный поднос с бутылкой красного вина, бокалами и вазой с фруктами. Поодаль, у карточного столика, стояли четыре кожаных кресла и два стула с высокими резными спинками.

– Ваша милость, капитан Алексей Гамаюн, – учтиво доложил офицер.

Виконт, окинув оценивающим взглядом гостей, легко поднялся с кресла и с улыбкой подошёл к ним:

– Меня зовут Рауль де Бурже, я – интендант Гавра. Рад приветствовать отважных мореходов.

– Алексей Гамаюн – капитан королевского флота, – представился Дага, сняв шляпу, и, показывая поочередно на Удава и Лекаря, добавил:

– Мои офицеры. Французские дворяне – боцман Сильвестр Форстер и корабельный врач Томас Грей.

– Прошу, господа, присаживаться, – сказал виконт, указывая рукой на кресла, – Капитан, шевалье де Пуаре восхищен вами и вашим кораблем. Он рассказал, что вы в одиночку переплыли океан из Нового Света. Ваша отвага достойна похвалы. Простите, ради Бога, моё любопытство, судя по имени и окладистой бороде, вы родом не из французских земель, не так ли?

– Вы правы, милорд. Я родился в далекой Московии. Есть такая страна на севере. Судьба занесла на Карибы, где и стал служить французской короне, – ответил Дага, усаживаясь в кресло, – Что касается плавания через Атлантику, то как говорится в нашей пословице: «Волков бояться – в лес не ходить». Отличная выучка команды и толковые офицеры отпугивают морских разбойников.

– Давненько я не слышал хороших отзывов о подчиненных, – усмехнулся де Бурже, – Это делает вам честь, капитан. Шевалье сказал, что вы друг Билла Морриса, не так ли?

– Когда я впервые попал на Карибы, а было это пару лет тому, Билл взял меня под свою опеку, вот с тех пор и дружим, – отозвался Дага, – Вместе ходили на испанцев.

– Видать удачные были походы, если король жаловал вам звание капитана королевского флота. К иностранцам у него настороженное отношение, а тут такая милость! Да и губернатор Тортуги не каждому доверит депешу королю, – подытожил виконт, переглянувшись с шевалье де Пуаре, – Ей Богу, я рад знакомству с вами и если понадобится моя помощь, вы можете на неё рассчитывать. Скажите, капитан, как живётся в наших заморских колониях?

– О жизни на Карибах в двух словах трудно рассказать, – улыбнулся Дага, – От французского пирога не прочь откусить и англичане, и кастильцы.

– А пираты? – спросил виконт.

– Что пираты? – переспросил Дага и добавил:

– Думаю они не досаждают французской короне, хотя в Береговом Братстве не одна сотня кораблей и отчаянных головорезов. Их больше привлекают золотые испанские конвои. Во Франции, наверное, слышали о Франсуа Олоне или Пьере Легране.

– Не скрою, – отозвался виконт, – противоречивые слухи о них бродят по нашим улицам. Говорят, будто испанские матери их именами детей пугают.

– Они, конечно не скромные девственницы, но их корабли защищают Тортугу от врагов, а значит помогают королю, – ухмыльнулся Дага, – Мудрость власти полагаю в том и состоит, чтобы при малых затратах получать большую выгоду для трона. Губернатору де Пуансе, по-моему, это удаётся. Поверьте, как не просто ему держать в узде пиратскую вольницу.

– Что верно, то верно, – охотно согласился виконт и спросил:

– Это правда, что Легран на утлом судёнышке захватил испанский галеон?

– Правда, – ответил Дага, – Ночью в районе мыса Тибурон, что на Эспаньоле, его пираты, вооруженные пистолями и саблями, взяли корабль на абордаж. Испанские вахтенные матросы спали на постах и тревоги не подняли. Легран с парнями, а было их пара десятков, выбросили бедолаг за борт и добрались до каюты, где капитан играл в карты с офицерами. Так беспечность и самонадеянность сыграли с испанцами злую шутку, ведь ещё днём они заприметили пиратский кораблик. Капитан и в страшном сне не мог себе представить, что горстка смельчаков отважится напасть на галеон с ротой солдат и кучей матросов.

– Скажите, а Франции-то, какая от этого польза? – удивился виконт, лукаво прищурив глаза.

– Любой удар по противнику его ослабляет, да и десять процентов от захваченных призов идут в королевскую казну. Добавьте сюда базирование пиратских кораблей на Тортуге, а это, как не крути, отбивает охоту у испанцев нападать на остров. Вот и получается, что сегодня Франции не выгодно портить отношения с пиратами, – ответил Дага, – Думаю, когда её позиции в Новом Свете окрепнут, то и с пиратской вольницей будет покончено.

В этот момент в разговор вмешался шевалье де Пуаре. Он с улыбкой обратился к Лекарю:

– Скажите, Томас, граф де Мур, не ваш ли отец? Уж очень вы похожи на него. Я близко знаком с ним и знаю о бегстве его сына из дома.

– Каюсь, милорд. Этот беглец перед вами. Сбежал на Карибы в поисках приключений. Хлебнул их полной чашей. Провидению было угодно спасти меня и отдать под руку капитану Гамаюну. Надеюсь выпросить прощение у родителей за их слезы и переживания, – треснувшим голосом отозвался Лекарь.