— О чем это ты? Мне показалось, или ты попытался сделать комплимент?

— Это же не свидание, чтобы делать комплименты, — усмехнулся он и вальяжно развалился на спинку стула. — Просто заметил, что твое бабушкинское платье отправилось подальше в шкаф и надеюсь, не скоро оттуда найдет выход.

— Как только мое любимое платье просохнет… — я сделала паузу специально. — Я с удовольствием надену его вновь, чтобы порадовать тебя.

— Не стоит так стараться, — съязвил он мне в ответ, и я поняла, что даже о мнимой дружбе тут речи быть не может.

Мы — словно кошка с собакой. Никогда не найдем компромисс.

— Сегодня это стол перемирия, если ты не забыл, — я прочистила горло и постаралась поправдоподобнее улыбнуться.

— Ты же решила меня отравить, признайся, — с прищуром уставился на меня Мартин. — С чего бы тебе дружить со мной, а, Оливия?

Я, как могла, отгоняла краску от лица, но не уверена, что это получилось. Я опустила руки под стол, чтобы скрыть нервную дрожь своих пальцев.

— То есть ты уверен в том, что тебя собираются отравить, но все равно приходишь. Ты мазохист, Мартин?

Смех Мартина прозвучал довольно мягко и приятно для моих ушей. Я заметила, что на его щеках проступили ямочки, и сейчас он казался мне ангельски красивым. Я невзначай начала разглядывать поподробнее своего собеседника. Татуировка, поднимающаяся к шее, привлекла мое внимание. Это дракон или что?

— Все может быть, Оливия.

— Почему ты так часто называешь мое имя?

— Тебя это раздражает?

— Да. И друзья меня называют Лив.

— Хорошо. Я понял тебя, Оливия, — передернул меня Мартин, отчего внутри меня завелся механизм под названием «пора действовать».

— Пойду закажу кофе. Тебе какой? — я постаралась говорить непосредственно и сорвалась со стула.

— Крепкий черный без сахара.

— Сладкая ваниль не по тебе, да? — усмехнулась я, но не получила ответа, так как телефон Мартина зазвонил, и он сразу ответил.

Воспользовавшись моментом, я незаметно добавила в кружку Мартина порошок со слабительным. На телефоне установила будильник, который должен прозвенеть через десять минут. Как раз то время, когда можно допить кофе и благополучно, под предлогом занятости увильнуть домой.

Как назло, добираясь с подносом до столика, я споткнулась и чуть не выронила кружки с подноса. Непривычная обувь на каблуке захотела подвести меня в самый ответственный момент, но слава богу я вовремя удержала равновесие.

— Ты первый раз надела каблуки? Я польщен твоим старанием, Оливия, — кольнул меня Мартин, чем еще больше начал бесить.

Фыркнув в ответ, я поставила поднос на стол.

— Ваш кофе, господин, — я шутливо присела в реверансе.

Я задержала дыхание, когда Мартин взял чашку и прислонился к ней губами. Отглотнув кофе, он пристально посмотрел на меня. В его взгляде я уловила подозрение и предположила что он почувствовал какой-то привкус.

Я почти не дышала, поэтому сделала глоток своего ванильного капучино, чтобы взбодриться.

— Итак, чего же ты хочешь от меня? — нарушил тишину Мартин.

И я облегченно выдыхаю. Он ничего не почувствовал.

— Мы ведь совсем не знаем друг друга. Предлагаю по одному вопросу от каждого. Может, ты не такой мерзавец, как я о тебе думаю.

Мартин усмехнулся, но согласился на мою авантюру. Первый вопрос был за мной.

— Итак… Чем ты сейчас занимаешься? Я имею в виду работу или учебу.

Лицо Мартино сделалось серьезным, и он вновь отглотнул кофе.

— Я работаю. Ремонтирую байки, машины. Если ты листала мои фотки, то наверняка видела объявление и фотки из автосервиса.

Я кивнула. Значит, мои догадки оправдались. Это так странно — Мартин ремонтирует тачки…

— То есть ты нигде не учился?

— Это уже второй вопрос, — пресек мое любопытство он.

Я хихикнула. Действительно, второй, но нельзя же быть таким суровым.

— Давай по два вопроса. Мне, правда, интересно.

— Учился, но пока взял академ… по личным обстоятельствам.

Что он имеет в виду? По его напряженной челюсти было видно, что он не хочет говорить, и, вероятнее всего, обстоятельства были неприятными.

— Моя очередь. Что за парень красуется вместе с тобой на фотках? — спросил он с интонацией собственника.

Поперхнувшись капучино, я откашлялась и уставилась на Мартина. Выражение его лица было серьезным и жаждало ответа. Его действительно это так волнует?

— Это мой друг Алекс. Друг детства. С чего такой вопрос?