Я усмехнулся на страдания Коула и пригубил мартини.

— Странно, что вы еще вместе. Для чего она тебе?

— Экзотика. Ты когда-нибудь спал с кореянкой?

Коул с вызовом посмотрел на меня, и я рассмеялся, понимая, что этот парень хочет хоть в чем-то уделать меня.

— Нет. И пока нет желания. Как-то не тянет меня на узкоглазых красоток.

Мин — очень странная девчонка. Она начала встречаться с Коулом, надеясь на серьезные отношения, хотела оказаться чем-то большим, чем просто играть роль экзотичной красотки в постели Коула. Слишком наивная и послушная. Но они до сих пор встречаются с Коулом. Не знаю, что связывает их… Может, действительно, секс с кореянками такой отпадный? Надо будет попробовать.

— Тебе блондинок — ноги от ушей подавай. Встречный вопрос: как тебе не надоела эта Дженнис? Сколько вы уже встречаетесь, месяца три?

— Она пока отлично справляется со своими обязанностями. Шикарно делает минет, в постели работает как в последний раз… Что сказать, в этом деле она лучшая и пока это вип-место ее.

Коул с сомнением посмотрел на меня и осуждающе покачал головой. Мне пришлось уточнить свои замечания:

— Она прекрасно знает обо всех условиях. И мы не встречаемся. Мы трахаемся.

Я залпом выпил остатки мартини. Сладкая горечь обволокла мой рот, и по телу пошло расслабление. Напиться и забыться — это единственное желание сегодняшним вечером. Не думать о НЕЙ и утонуть в объятиях какого-нибудь сексуального тела, которое отвлечет меня, насытит мое неистовое желание, загорающее во мне, когда вижу ее или вспоминаю о ней.

Оливия Браун — чертова сучка, которую я хочу с первого дня нашего знакомства. И мысли, о которой терзали каждый день мою голову, мешая думать о чем-то еще. За хрупкой и невинной девчонкой прячется своенравная и дерзкая тигрица, которую я не смог укротить. Чувства на грани, как хождение по краю обрыва, накал эмоций и неизвестность — то, что я испытываю рядом с ней. И это то, что меня заводит. Я не знаю, что ожидать от нее, и как среагирую в ответ.

Мне нравится, когда эта дьяволица злится на меня. Она мне что-то кричит, визжит писклявым голоском, морщит свой носит, фыркает на меня… Это лишь забавляет, я вызываю у нее эмоции, довожу до грани. И она хочет меня. Определенно. Хочет это скрыть, но у нее это плохо получается.

Почему мы еще не переспали? В тот день, когда она пришла в автосервис, я был готов взять ее и сделать своей. Но все пошло не по плану. Ее очень задела моя выходка с интим-сайтом. Потом я понял, что, наверно, перегнул палку. Но и Оливия не стала церемониться. В ее голосе я услышал жестокость, она пыталась ударить меня дважды. И один раз от эффекта неожиданности ей это сошло с рук. Она пыталась унизить меня, подчинить в каком-то смысле… От прежних чувств не осталась и следа. Грань, на которой мы держались, была смыта, и мы полетели вниз к ненависти: черствой и грязной, от которой больше не заводились поджилки… Это была ненависть, грозящая перейти в презрение и далее в равнодушие.

Я решил прекратить все это. Сделал все, чтоб не видеть ее и не думать о ней. Я перетрахал кучу девчонок в тот месяц, когда мы не виделись. Это было какое-то сумасшествие. И я, наверно, смог бы забыть ее, если бы меня переселили на другую планету и стерли память. Но, видно, чертова Земля все же квадратная, раз мы встретились с ней в одном из ее углов. А точнее в лифте, который в итоге застрял. И опять я был наедине с ней. Небеса насмехаются надо мной!

Когда я вновь увидел ее лицо, как она поджимала свои губки, отводила взгляд. Когда услышал ее голосок с дерзкими нотками, я не смог устоять. Все мои усилия были напрасными. Я не сдержался и засосал ее так, будто последний раз в жизни… Просто какое-то чудо, что я сдержался и не овладел ею прямо в лифте. Я был на грани. Это чувство опять посетило меня, и я словил кайф, как впрочем, и Оливия. Тогда тело этой малышки было готово ко всему, но она оборвала все в одну секунду нечестно и дерзко, отчего я лишь больше захотел ее. И хочу по-прежнему.

Только есть одно «но». Она подкралась слишком близко. К моему сердцу. Я чувствовал, как оно радостно стучало когда видел ее, и как оно замедляло ход, когда она что-то говорила. А что говорить про поцелуй в машине, когда я, подобно щенку заликовал, почувствовав ее в своих объятиях вновь. Я надеюсь, что она не заметила моей слабости к ней. Это именно слабость, и она мне не нравится. Это чувство я априори исключаю. Когда человек может манипулировать тобой, твоими действиями, настроением и в итоге, получается, жизнью. Значит, ты сам позволил это сделать, управлять тобой, подпустил слишком близко.

«Она обычная пустышка, такая как все, чертова сучка, она не стоит моего внимания, я не знаю, кто она такая, и не желаю знать ее», — твердил я себе и пытался запрограммировать свое сознание.

И это сработало. Сегодня в кафе я попытался унизить ее, показав мое истинное отношение к ней, тем самым, отдаляя ее от своего сердца на безопасное расстояние. Да, это сработало, но ненадолго. После нашего разговора, не переставал думать о ней, что она сейчас чувствует и повелась ли на мои слова… Хоть я тысячу раз себя одергивал и пытался переключиться на что-то другое — это не помогало.

Даже сейчас, выискивая себе объект успокоения на ночь, я подсознательно искал глазами девушку, внешне похожую на нее. Такой вот жалкий самообман. Ее тело я должен ласкать по ночам, в ее волосы зарываться и оттягивать в порыве страсти, ее ногти должны цепляться мне в спину, когда ей особенно хорошо, только ее стоны мне хочется слышать под собой и знать, что она — моя и ничья больше.

— Даже эта истеричка здесь… — ухмыльнулся Коул и начал возмущаться. — Кого только не пригласят, лишь бы забить виллу толпой.