– Вы сказали, какая разница?
– громом прозвучало от двери.

На пороге стоял - кто бы вы думали стоял на пороге?
– ну, конечно же. Абрикос, сам хозяин этого весёлого заведения. Оказывается, он нисколько не изменился, только одет был в кожу, джинсу и дорогую замшу и оправа его очков была из ископаемой кости мамонта да в тёмных Генкиных волосах проседь сражалась с пролысью. А так - такой же, как был в тот день, когда они виделись тысячу лет назад, на закате своего далёкого детства.

– Генка!
– хрипло, как простуженный саксофон, прогудел ему Андрей Т.

– Андрюха!
– громко, как органная фуга, прогремел ему в ответ Абрикос.

Они бросились друг другу в объятия, стали мять друг друга и колотить и мучили так безумно долго, что кот, поскрипывающий на стуле, успел докурить сигару и уже закуривал новую.

Когда пыл и жар поутихли, кроме них двоих и кота, в кабинете больше не было никого. Только столбики ядовитой пыли да грязный шарф на полу всё, что осталось от ведьмы и ее помощников-душегубов.

Они сидели в директорском кабинете и пили кофе. За окнами золотел рассвет. Две пустые бутылки из-под армянского конька печально стояли на подоконнике и медленно наполнялись утром. Обо всем уже было переговорено, вспомнено о близких и дальних, когда в дверь легонечко постучали.

– Можно?

– Входи, дружок.

Это был кот Базильо. Выглядел он по-джентльменски строго. В чёрной паре, в белоснежной сорочке с бабочкой, в чёрных остроносых туфлях. В одной лапе он держал розу, а в другой - Андрей Т. даже прослезился от радости!
– в другой был его приёмник, Спидлец, Спидолочка, Спидолага, родной, живой, невредимый. Не считая, конечно, дырки от лазерного оружия, да и та уже почти зажила.

– Это вам от меня.
– Кот отвесил скромный поклон и протянул Андрею Т. розу.
– А это, - он поставил на стол "Спидолу", - это от Кати, девочкилюдоедки, просила вам передать.

– У неё-то он откуда?
– удивлённо спросил его Андрей Т.

– От Буратино. У них теперь...
– Кот помялся и хохотнул в усы.
– В общем, дружба. А "Спидолу" он поменял на книжку "Хочу быть дворником" у одного чертёнка.

– Выпить хочешь?
– предложил Абрикос, потряхивая початой бутылкой.

– Не откажусь.
– Кот важно погладил бороду и застенчиво улыбнулся.

Абрикос разлил всем по рюмкам и сказал, похлопывая Андрея Т. по плечу:

– Предлагаю выпить за твоего спасителя. Если бы не наш дорогой Базильо, если бы не его ум и смекалка, сидеть бы тебе сейчас у морской царевны на дне морском, играть бы ей слезливые песенки, а не пить здесь с нами коньяк.

– Вы уж скажете, - смущённо ответил кот. Было видно, что он доволен, а смущается только из скромности.
– И не сделал я ничего особенного. Ну, позвонил вам в аэропорт, чтобы срочно ехали. Ну, ещё кое-что, по мелочи...

– Скромность красит человека, а не кота. Пьем за доблесть, - остановил его Абрикос.

Они чокнулись. Кот махом выдул коньяк и занюхал его хвостом. Андрей Т. закусил конфетой. Абрикос вообще не закусывал, а только облизнул губы.

С полминуты они молчали, прислушиваясь, как укладывается на дно желудков коньяк. Убедившись, что всё нормально, Абрикос спросил у кота:

– Вот скажи нам, Базильо, ты мудрый, ты должен знать. Что на свете самое главное?

– Главное - оставаться человеком и умницей, - не задумываясь ответил кот.

– Вот и я ему то же самое говорю.
– Горлышком коньячной бутылки Абрикос показывал на Андрея Т.
– Но не всё ли равно, где им оставаться, в смысле - человеком и умницей? Я ему предлагаю, пусть временно поживёт у нас, условия я ему обеспечу, а он, пьяная образина, рвётся в последний бой. Он их, мол, породил, ему их, гадов, и убивать. Жил на свете рыцарь бедный...
– Абрикос хмыкнул и плеснул коньяка по рюмкам.

– Вот ты, Базильо, ты же старый боец, объясни ему, неверующему Фоме. С этой нечистью разве можно драться?

Кот грустно посмотрел на директора, потом, внимательно, на Андрея Т.:

– Я вам не говорил, а теперь скажу. Мы с вашим Мурзилой родные братья. Я по паспорту - Мурзила-VI-б, только нас разлучили в детстве. А Базильо - это мой псевдоним. Я уже передал брату, чтобы готовил кошачью армию. Так что, когда будете выступать, скажите, коты помогут.

– И ты, Базильо...
– Абрикос мотнул головой. Потом вздохнул, взял рюмку и произнёс: - Ну что ж, тогда за победу!

Молчавший до того Спиха задрожал вдруг весёлой дрожью и голосом, знакомым и твердым, ударил победный марш.