2

Мой Дед Мороз давно умер, а я, освобождённая от ожиданий праздничных подарков, спокойно выспалась в очередную новогоднюю ночь и в первый день января вышла прогуляться. На тихом и безлюдном, как после апокалипсиса, дворе я мимоходом спросила у первого встретившегося соседа, почему в такой всегда шумный праздник так непривычно тихо и в доме, и на улице, на что он печально ответил, что дети выросли, и шуметь некому.

Это действительно стало заметно – подрастающее поколение не задерживается в бесперспективном городке и, не успев опериться, покидает его в надежде на лучшее. Когда я осталась в квартире одна, ещё звонче запела внутренняя тишина, и соответственно громче теперь слышится всё, что происходит за её пределами.

Взрослые дети давно покинули родину в поисках реального счастья и могут навещать опустевшее семейное гнездо лишь раз в году во время отпусков, да и то не всегда. И чтобы получить возможность видеться с ними чаще, я отнесла в фотоателье огромную старую кассету с домашними видеозаписями, которую семья когда-то часто просматривала с помощью ставшего раритетным видеомагнитофона. Теперь достаточно открыть в папке видеозаписей компьютера желанный файл, и я возвращаюсь в оцифрованное прошлое, а пустые комнаты, увешанные старыми детскими рисунками и фотографиями, наполняются детским щебетом и хохотом, которые по мере продолжения фильма сменяются басовитыми мужскими диалогами.

Только теперь, прожив рядом с взрослеющими детьми значительную часть своей жизни, возможно понять и оценить все усилия родителей по моему воспитанию и полностью раскаяться во всём, чем я успела их огорчить. И самое большое наказание за это – возможность в полной мере пережить и прочувствовать их обиды на себе. «Вгляжусь в тебя, как в зеркало», и я удивлённо вздрагиваю, узнавая в повадках и мимике своих детей не только самую себя, но даже тех многочисленных родственников, с которыми они встречались очень давно и лишь изредка.

«Как же отвратительно я могла выглядеть! И намного ли стала лучше?» – переоцениваю я заново всё пережитое и с опозданием молю о прощении давно покинувшую меня мать, когда так же, как она когда-то, в порыве уберечь и спасти своих детей нарываюсь на их грубость и холодность. Как сложно бывает родителям, многое пережив и поняв, воздерживаться от назиданий и советов, чтобы лишний раз не раздражать любимое чадо! Многие не любят выслушивать и следовать чужим советам, но в случае потерь и неудач первым делом бросаются на поиски виноватых. Невольно во многом повторив ошибки и просчёты своих родителей, мне остаётся лишь вспоминать свою молодость, которая также не обходилось без конфликтов «отцов и детей», и которых вообще невозможно избежать в любой семье. Будучи ребенком, и многого пока не понимая, я всегда становилась на сторону матери, и однажды отец, не удержавшись, сгоряча бросил мне:

– Ты такая же гордая, как твоя мать.

Тогда моя так называемая гордость была лишь отражением малоопытности и закомплексованности, мешающих более качественному развитию, но отец скорее всего уже предвидел и страшился будущих последствий моего постоянного стремления к самостоятельности и независимости, и однажды решил проверить мою гордыню на прочность. Когда мы в очередной раз приехали всей семьей за лесным урожаем, он разыграл целый спектакль. Наступило время уезжать, и пока все остальные члены семьи возвращались к машине, я где-то замешкалась и, выскочив из леса, увидела лишь широкий зад удаляющегося автомобиля. Моя гордость выдержала и это испытание, а родителям пришлось долго искать меня в лесу.

Наступает момент, когда дети, взрослея, начинают во многом опережать своих родителей и сама пытаются их по-своему воспитывать, но не все родители способны это понять и оценить.

– Подожди, обломает тебя ещё жизнь, – бессильно пасуя перед непреступной стеной неприятия своих отпрысков, резюмируют они свою очередную неудачную воспитательную беседу.

Вряд ли они искренне желают своим чадам, чтобы жизнь их «обламывала», но их взгляд свысока на подрастающее поколение однажды становится лишь смешным и нелепым, и приходит время, когда родители сами могут многому научиться у своих взрослых детей. Новое поколение – всегда новое и совершенно другое, и когда я иногда наблюдаю, как старушка, гуляя по улице, останавливается и с презрением на сморщенном лице, подкреплённым проклятьями, оборачивается вслед проходящей мимо яркой хохочущей юной компании, меня в этой ситуации больше раздражает старушка.

«Бывшая проститутка пытается наставить на путь истинный начинающих наркоманов», – хихикаю я про себя, разглядывая её напудренную физиономию с отвисшими щеками и ярко намалёванными узкими губами.

Неопытность и неведение – это тоже преимущества молодости, обеспечивающие возможность планировать, мечтать и каждый день совершать открытия, и неплохо, если наши дети при этом понимают истинные цели нравоучений взрослых, ведь по сути каждое новое поколение варится в тех же самых заботах и проблемах. Я достигла определенной возрастной черты и знаю теперь, что тоже иногда кажусь молодым смешной и нелепой, а всё, что меня когда-то раздражало в родителях в силу их возраста или необразованности, сейчас только умиляет.

– Ведь я скоро уйду, – хочется уже и мне прокричать своим детям.

Но им уже не до меня – слишком много нужно успеть, пока молод и полон сил, а я тороплюсь высказаться, рискуя своими воспоминаниями и рассуждениями невольно задеть или обидеть ныне живущих героев своих мемуаров.

В пору глубоких революционных преобразований людям для получения максимального набора приятных эмоций достаточно было предложений «поищимся» и «спинку почесать». А поколение двадцать первого века значительно обогнало своих предков в умении не только приспосабливаться к изменчивым жизненным обстоятельствам, но и получать удовольствия от жизни, и удовольствия эти с каждым разом становятся всё более экстремальными.