Костя изобразил тот самый покерфейс, который, по его словам, хорошо удавался мне.

— Мы сделали так, что в одной из фирм, работающих в этой злополучной высотке, стали набирать новых сотрудников. И мы быстренько включили Женю в число соискателей на эту должность, которая давала массу возможностей и простор для действий. Нам удалось состряпать Жене идеальную легенду и подсунуть ее в поле зрения Щелкунчика. Который, как мы и рассчитывали, не смог пройти мимо такой идеально подходящей кандидатуры. Левин нам чуть все не испоганил, когда начал с Женей «работать», а потом отказался из-за ее колоссальной сопротивляемости.

Костя явственно скрежетнул зубами и покосился на меня со странным выражением. Я шевельнула бровью и дернула плечом. Мне было интересно послушать историю нашего с ним знакомства.

Генерал, явно наслаждаясь своей ролью, продолжал вносить ясность. Он поведал, что ему регулярно докладывали о том, я успешно внедрилась и продолжала работу под прикрытием.

Взрыв не стал для них неожиданностью. Мне удалось поднять тревогу, благодаря которой почти всех удалось эвакуировать. Это и усыпило бдительность моих «ангелов-хранителей». Тревогу они забили, когда я не вышла после этого на связь и вообще пропала. Щелкунчик тоже пропал.

Лицо Кондратьева выражало искреннее огорчение, когда он дошел до того места в своем рассказе, когда ему и его подчиненным стало ясно, что они потеряли не только ценного агента, но и его цель.

И когда я, живая и почти невредимая, прибежала к Клочкову со своим предложением мешка денег за свободу Константина, это стало подарком не только для следователя, но и для генерала, который снова обрел надежду заполучить себе Щелкунчика и к тому же вернуть меня.

— Только потом, когда мы, уже по остывшим следам, провели свое внутренне расследование, мы поняли, почему и как ты пропала из поля нашего зрения. Выяснили, что вас обоих доставили в ближайший травмпункт, откуда вы оба в скором времени сбежали. Допросили Бринцевича, который подтвердил Женин диагноз — амнезия невыясненной этиологии.

Мы с Костей переглянулись.

— Я, правда, решил, что это часть легенды. Что Женя все еще действует под прикрытием. Потому что по словам медсестры, которая вас принимала, вас нашли без сознания возле горящего здания, и все говорило о том, что именно Женя вытащила вас из огня. — Генерал в упор взглянул Косте в глаза, и я увидела, что тот впервые выглядит слегка растерянным. — Ну и мы решили, что Женя продолжает выполнять свою миссию.

Теперь он смотрел на меня, и мне ничего не оставалось, как покачать головой и пожать плечами:

— Ну, теперь хотя бы понятно, почему я не дала ему там себя прикончить и самому сдохнуть в огне. — Костя играл желваками, глядя в стол, и я порадовалась, что огромный нож лежал далеко от него.

— Так ты в самом деле ничего не помнишь? — мне показалось, что голос генерала дрогнул, а бросив мельком взгляд на охранника, увидела и в его глазах искру интереса и сочувствия.

Я медленно покачала головой, не сводя взгляда с Костиного лица, который упорно не желал встречаться со мной взглядом.

Наконец генерал озвучил свое предложение, от которого мы могли бы отказаться, по его словам, если бы были дураками.

— Я хочу, чтобы вы работали вместе. Вы показали себя как слаженная команда. Вы оба профессионалы с большими возможностями, с умением приспосабливаться к неожиданным обстоятельствам, с отличными инстинктами и реакциями. Вам придется делать то, что вы умеете лучше всего, — жестко говорил он, глядя на Костю, — только теперь на другом уровне.

Я попыталась себе представить тот уровень, учитывая, что вербовать Костю пришел человек такого ранга, как Кондратьев.

— А ты, Женя, подумай тоже. Тебя готовили к этому всю жизнь. Ты просто не сможешь сидеть на одном месте и изображать примерную жену, — он кивнул на кастрюлю с ароматным борщом и усмехнулся: — ну разве что в рамках очередного задания.

Я вспомнила, как почти то же самое мне на берегу озера говорил Роман про наши отношения с этим угрюмым человеком, не желающим вписываться ни в какую общественно-политическую систему. Только теперь мне, кажется, стало понятно, кто именно разыгрывал шахматную партию, и какое место на этой воображаемой доске занимали мы с Костей.

— Мы подумаем, — выдавила я из себя.

Кондратьев поднялся, кивнул охраннику, и оба молча вышли из квартиры. Костя прикрыл за ними дверь и повернулся ко мне. Его выражение лица не предвещало ничего хорошего. Кажется, ясно, какой ответ мы дадим генералу, когда он в следующий раз нанесет нам свой неожиданный визит…