— Обидно, — заметил я, разглядывая ром, — но справедливо. И что ты предлагаешь, устроить пьянку?

— Грандиозную пьянку. Смешать все это и попытаться не умереть завтра. Что скажешь?

Она медленно стянула обтягивающую грудь футболку, взяла текилу и полила на себя. После чего вытащила приготовленную соль, посыпала себе на соски и придвинулась ко мне.

— Ты, кстати, молодец, прошел проверку. Эта Башка ничего такая. А ты не повелся.

— Поведешься на пизду, пиздой все и накроется, — слизал я соль с сосков.

— Это кто сказал?

— Один умный человек.

— Ну, благодаря этому умному человеку тебя сегодня ждет награда.

Если бы я не знал Алису все это время, то точно бы решил, что она хочет меня убить. Такого жесткого отрыва у меня не было даже в молодости. Мы пили, трахались, трахались и снова пили. Иногда мне казалось, что вот именно сейчас пора помирать. Свет мерк, комната на странных волнах и посреди этого безумства я слышал настойчивый голос Алисы. И даже не понимал, чего она от меня хочет.

Я приходил в сознание фрагментарно, обнаруживая себя в самых неожиданных местах и занимаясь довольно интересными занятиями. Точнее, Алиса взяла инициативу в свои жесткие руки, а я не сопротивлялся. Хотя бы потому, что уже физически не мог.

К утру моя уютная квартирка на третьем этаже превратилась в самую жесткую обитель порока. Сломанный диван, перевернутый стол, разбросанные бутылки, спящая на полу голая Алиса. Оно и понятно, красотка решила сделать все, чтобы я зафиксировал «династический брак» лишь на бумагах. Руководствовалась Алиса простой старой максимой — выпускай мужика из дома с пустыми яйцами. Тогда он ни на кого и не посмотрит.

Правда, на осознание всего этого и осмотра вчерашнего поля боя ушло много времени. Я с самым тупым видом глядел на кавардак, с невероятным трудом собрав картинку в кучу. Та все время пыталась разбежаться в разные стороны и отказывалась должным образом фокусироваться. Голова жутко пульсировала и грозила разлететься на части от малейшего движения. Язык прилип к небу, шея и спина вспотели, а организм предпринял слабую попытку очиститься от отравы.

На негнущихся ногах, практически по приборам, я добрался до унитаза, где добрых минут двадцать блевал. Блевал до слез в глазах, до желчи, когда кажется, что вот-вот ты выплюнешь свой желудок, до ощущения прострации и равнодушия. И даже после этого стало ненамного лучше.

Здоровый организм Алисы с блеском справился с грандиозной пьянкой. Все-таки молодость в подобных вещах значит очень много. Держу пари, разбуди ее сейчас, она еще предложит какую-нибудь глупость вроде утреннего секса. Лучше бы сообразила утреннюю бутылочку пива. Пардон, бутылки три пива.

Я нашел остатки рома и поправился. Ни хрена не помогло. Моя павшая в неравных боях с пьянством печень окончательно капитулировала и пришлось вновь бежать блевать. Точнее склоняться над унитазом и пускать слюну. Потому что закончилась даже желчь. Поздравляю, Шипастый, ты достиг нового уровня. Так плохо тебе раньше не было.

Обычно в такие моменты люди дают себе различные обещания. Больше никогда не пить или хотя бы не смешивать. Я себя не обманывал, уж сколько лет с этим пьяницей в одном теле, поэтому благоразумно промолчал. Даже мысли никакой не появилось. Кстати, видимо, все прошло именно так, как и должно было. Потому что думать оказалось физически больно. Поздравляют тебя, Шип.

Вниз я спустился с грациозностью матроса, бегущего по палубе в сильный шторм. В общем, с огромным трудом. День явно издевался надо мной. Сегодня было точно светлее, чем обычно. Невидимые лучи солнца били в глаза через плотную завесу туч, от запаха каши в горлу подступил ком, а лязгающие по тарелкам ложки били по нервам, как тупая пила, которой пытались ампутировать конечность.

— Шип, ты кушать будешь? — спросила Гром.

Задала вопрос с определенной долей сомнения и тут же получила на него ответ в виде громкой отрыжки. Благо, заткнул рот ладонями я напрасно. Организм сжалился надо мной. Да и попросту нечем ему было больше очищаться.

— Что по времени? — всего три слова, а на их формулировку мозгу пришлось включать на полную. Меня раздражал даже собственный голос.

— Через полчаса должны выходить, — ответила Кора. — Но у нас приличный запас по времени. Ты как, идти сможешь?

— Все в порядке? — показал я большой палец. — Заканчивайте и собирайтесь. Через полчаса выходим.

А сам устроился возле прохладной стены, прислонившись к той левым виском… В неподвижном состоянии даже получалось немножко думать. Но вот стоило хоть чуть-чуть двинуться с места, как голова выключалась полностью. Ну что ж, план Слепого работал, как швейцарские часы. Осталось всего ничего — добраться до нужной точки и… не сдохнуть.

В назначенный час мы покинули квартал. Про запас это Кора не обманула. Я сам о нем позаботился, понимая, в каком примерно состоянии буду. Ни о каких марш-бросках речи не шло. Псих несколько раз порывался взять меня под плечо, на что чуть не получил прикладом по спине. Вот был бы я чуть в более собранном состоянии, точно бы отхватил.