Короткий путь до деревянных дверей и подъем по лестнице на первый этаж заставил спину взмокнуть, а сердце бешено заколотится. Да, знаю, знаю, спорт после похмелья — самое худшее, что можно вообще придумать.

Я попытался вынести плечом дверь, но лишь зажмурился от боли. Зараза. Пришлось переходить в режим боевой трансформации, чтобы разворотить косяк вместе с замком толстой лианой. Вроде простое действие, да и само нахождение в «зеленом режиме» заняло не больше нескольких секунд. Однако уже оказавшись внутри квартиры, я оперся о стену, тяжело дыша. Перед глазами расходились разноцветные круги. Замечательно, просто великолепно. Идея явиться на встречу, которая по всей вероятности могла оказаться ловушкой (и оказалась) в состоянии нестояния была отличной идеей.

Я сплюнул на пол, вытащил автомат и решительно, насколько это представлялось вообще возможным, направился к окну одной из комнат.

Пусть мозг и работал с большим трудом, однако именно сейчас явно включились какие-то потаенные резервы, припрятанные на черный день. Потому что мысли стали возникать одна за другой. Пусть обрабатывать их и получалось с большим трудом, но я пришел к выводу — что-то здесь не бьется.

Зачем Молчунам рисковать и устраивать такие сложные многоходовочки, совершать столько лишних движений, когда можно было сделать все намного проще? Как известно каждому человеку, закончившему восемь классов церковно-приходской школы — в жизни нет ничего сложного. Это мы сложны. Жизнь — простая штука, и в ней чем проще, тем правильнее.

Однако, подумать о причинах той жопы, в которой я оказался, было решено чуть попозже. Когда мне удастся разобраться с дурацкими птичками. Я чуть не растянулся на полу, запнувшись о не к месту поставленное старое продавленное кресло. Вообще, обстановка в квартире была видавшей лучшие виды: рассохшиеся темные обои с цветами, облупившиеся деревянные половицы, пыльный сервант с коллекцией фарфоровых чашек, репродукция «Незнакомки» Крамского на стене и плотные коричневые шторы на двухметровой алюминиевой гардине. Такую красоту даже профессионалы с юга не смогли бы выдать отдыхающим больше, чем за две звезды. А они в этом деле собаку съели.

Я аккуратно выглянул в окно, чтобы тут же спрятаться. Пары секунд хватило для оценки масштаба трагедии. Двенадцать крылатых девиц разной степени отъетости и красоты. Что мне не понравилось, двигались они клином, будто истребители на воздушном шоу. У них явно была тактика, и они ее придерживались.

Дрожащей рукой я перевел автомат в режим одиночной стрельбы. От очереди тут смысла не будет. Хотя я сомневался вообще в своей боевой пригодности. Сейчас бы грамм триста, поправиться, чтобы только тремор прошел. Я отодвинул шторы, прицелившись в ближайшую валькирию и тут же, громко выматерившись, опустил оружие. Бесполезно. Не попаду. Болтает так, словно я стою на верхотуре, продуваемый ветром.

Будто поняв, что надеяться здесь придется только на себя, а никак не на командира, глухо забубнил пулемет в руках Гром-бабы. Хоть на что-то я еще оказался способен — спрятал Громушу правильно, аккурат на втором этаже. Как известно, где нельзя взять богатырской удалью, можно применить опыт. Оттуда все «птички» были как на ладони. Осталось самая малость — попасть.

Одновременно с работой пулемета запел и Псих. Ну, или заорал, я в музыке не силен. А из дальнего окна вылетела куча шрапнели, которую на скорую руку явно сообразила Кора. Молодцы, просто умницы. Щас мы медленно спустим с гор и нагнем этих нехороших женщин.

Вот только мой восторг оказался преждевременным. Потому что клин валькирий распался, уходя от звуковой волны. Что до остального — ни одна пуля или шрапнель не попала в цель. Они разлетелись в разные стороны, закончив свой путь в противоположных стенах домов. Это что еще за херня?

Ладно, допустим, Гром-баба могла не попасть. Хотя учитывая кучность валькирий — подобная вероятность тоже стремилась к нулю. Однако в Коре я был больее, чем уверен. Железная леди меня никогда не подводила. Как могла промахнуться она?

Между тем валькирии перешли в контрнаступление. Они довольно быстро определили места, откуда по ним ведут огонь. Поэтому три «гарпии», находившиеся ближе всего к моим ребятам, атакующим из-за укрытия, вдруг загорелись. Самым натуральным образом, как абсент перед подачей. При воспоминаниях об абсенте меня замутило.

Огонь от насыщенного темно-коричневого светлел. Став сначала вишнево-красным, потом оранжевым, а когда из желтого побелел окончательно, меня замутило во второй раз. Не из-за воспоминаний об очередном алкогольном напитке — а из-за предчувствия надвигающейся беды.

Подумалось, что тот самый отряд во главе с Монашкой был каким-то недоразумением. Получив по щам, валькирии сделали нужные выводы и теперь выступили во всеоружии. Хотя самой Монашки я как раз и не видел. Что это значит? Целью сегодняшнего нападения не была возможность перевербовать наших женщин, а лишь желание закатать всех в асфальт. И только я об этом подумал, чертовы гарпии решили мне это наглядно продемонстрировать.

Мои ребята продолжали защищаться, насколько это было возможно. Судя по тому, как пара валькирий неуклюже снизились, в дело пошел ультразвук Психа. Гром продолжала поливать гарпий огнем. По-прежнему безуспешно. Кора выпустила свои пильные диски, однако те, подлетев к ближайшей незанятой крылатой бабище, скользнули мимо, будто руки борца тщетно попытавшегося схватить обмазанного маслом противника.