Однако сейчас влюблённых парочек было полно, будто переместилась во времени и очутилась на Дне всех влюблённых.

— Что за движуха? — поинтересовалась у бармена и, проигнорировав его отзывчивость, во все глаза уставилась на восседающего за чашечкой кофе мужчину. — А ты, что здесь делаешь?

Плейбой демонстративно оттопырил мизинец и отпил крепкий кофе, бровями играясь в сторону главного входа:

— Очень вкусный кофе, Никки. Почему Миллера не пригласила на чашечку?

Глазастый чёрт!

Невинно похлопала глазами и бросила пальто на ближайший барный стул:

— О чём ты?

— Мечешься между двумя братьями, кто больше предложит, а? — рассмеялся мужчина, заставляя почувствовать зарождающийся в груди гнев. — Двадцатка тысяч долларов для тебя не слишком много, да? Миллер поднял ценник?

Чего-о-о? Какие двадцать тысяч?

— Ты охуел? — прошипела и дёрнулась в сторону блондина, вызывая очередной поток смеха. — Молча пей кофе, пока не вызвала охрану!

— Молчу-молчу-молчу!

Эйтон спрятал улыбку за глотком напитка и неожиданно дал знак бармену, желая увеличить дозу терпкого состава более крепким вкусом. Несмотря на свою злость, не смогла удержаться от удивлённого возгласа. Кофе и алкоголь — это мощно.

— Ты бессмертный, что ли?

— Скорее сумасшедший, — поправил мужчина и, отставив чашку кофе в сторону, обратил всё внимание на стакан коньяка. — Присоединишься к застолью?

— В два часа дня?

— Моя религия такова: чем раньше начнёшь, тем на дольше растянешь удовольствие!

Усмехнулась и присела на стул, давай согласие на немой вопрос бармена.

— Не завидую твоей печени.

Эйтон рассмеялся, наблюдая, как я в нерешительности вертела стакан виски в пальцах. Дико хотелось утолить трёхнедельный голод, но до чего же жалко прерывать марафон начинающего зожника.

— Я, вроде как, бросаю пить.

— Правильно делаешь, — согласно кивнул Эйтон и, подражая змею-искусителю, опустошил свой напиток. — Но бросать надо постепенно, иначе сорвёшься!

К чёрту! Сделала долгожданный глоток и ощутила забытый огонь, разливающийся по телу, обжигающий горло и заставляющий в ту же секунду взбодриться. И гнев, и обида, — всё превратилось в фоновой режим, я намеренно фокусировалась на приятном тепле.

— Если Свен узнает — мне пиздец!

Эйтон рассмеялся:

— Ты боишься эту лапу?

Поддержала смех весельчака и взглянула на него другими глазами: без злости и предвзятости. Ну, бабник, ну, зудит у человека в одном месте… Не ставить же на нём крест?

— Свен кажется таким… — призадумалась и щёлкнула пальцами, вспомнив вылетевшее из головы слово. — Холодный! Свен такой холодны-ы-ы-й!

Очередной стакан был выпит до последней капли, прибавляя работу подуставшему бармену. Ещё! Ещё! Ещё!

— Ну, что это за характеристика человека, а? Он же не из холодильника вышел! — хохотнула, чуть не подавившись напитком, а Эйтон продолжал забавляться. — А Томас у тебя, надо думать, горячий? А я? Я какой?

Старательно оглядела вылизанный образ мужчины и не сдержалась — прыснула со смеху:

— Тёплый!

Прижалась лбом к холодной поверхности барной стойки и не могла остановить хохота, краем глаза наблюдая за подрагивающими губами блондина. В возмущении взмахнула руками, когда гад обделил вниманием мои «искромётные» шутки и уставился на задницу проходящей мимо официантки:

— Кобель!

Эйтон пригрозил пальцем:

— Любитель женщин! — неожиданно опустил взгляд на мои бёдра и что-то прикинул в своей одурманенной алкоголем голове. — Если тебя это успокоит, то твоя задница лучше будет!

— Кобель!

— В мире столько красивых женщин, Никки! Каждая, абсолютно каждая заслуживает внимания! Как я могу, хоть одну, обидеть?

— Да ты и не обижаешь…

— Потому что добрый человек! — поддакнул Эйтон и неожиданно приуныл. — Не представляешь, как одиноко среди пропащих друзей! У всех любовь! А кому остаётся, как ни мне, осчастливить прекрасную половину человечества? Всё на мне, Никки, всё на мне…

Замерла со стаканом у рта и медленно переварила услышанное:

— А Томас филонит?

Эйтон одарил меня взглядом а-ля: «Я должен отвечать на такие глупости?»

— Да всем известно, что он по уши влюблён в тебя!

Отставила стакан в сторону и поддалась корпусом вперёд, заглядывая в серые глаза:

— Кому, всем?

— Эй, парень! — позвал непонимающего бармена и уверенно кивнул мне, давая знак, что сейчас «всё будет». — Скажи, Томас любит её?

Готова поклясться, парень сдержался, чтобы не закатить глаза и не послать поддатое начальство к чёрту: