— Мне нужны деньги, чтобы помочь брату, — не стала лукавить и почувствовала, как одно упоминание о Шейне вызвало рой мурашек по коже, — Сам же говорил, с младшими братьями одни проблемы.

— У моего брата характер — одна большая проблема. В чём же беда твоего?

— Наркотики.

Костяшки пальцев побелели, настолько сильно я сжала края стола. Чёрт возьми, всего лишь слово произнесла, а больно стало настолько, будто в сердце вонзила дюжину шприцов. Одно слово «наркотики», а сколько от них проблем.

— Ему необходимо лечение, — продолжила, когда Чарльз не проронил ни слова, — Он очень хочет избавиться от этой зависимости, но плохая компания, с которой он связался, всячески портит ему жизнь.

Осторожно подняла глаза на мужчину, стараясь уловить на его лице хоть какую-нибудь эмоцию, а главное — поверил ли моим словам?

Я старалась быть искренней, честно, но краски приходилось сгущать в тёмные тона.

— Например?

— Повесили косяк своего дружка на моего брата, — не стушевалась под немигающим взглядом Чарльза, — Шейн сейчас под следствием, но без хорошего адвоката его шансы равны нулю.

Правда — это хорошо, но правда с привкусом лжи — идеально. В этом убедилась, когда мужские черты лица смягчились, и Чарльз, оттолкнувшись от столешницы, подошёл ближе ко мне.

— В чём же обвиняют твоего брата?

— В изнасиловании, — скривилась от противного слова и, подражая затравленному зверьку, посмотрела на мужчину, — Мой брат всегда уважал и почитал девушек, он был моим защитником и опорой.

Ложь. Слабость Шейна — шлюхи, алкоголь и наркота. Уважения в помине быть не может, но ради мягкого взгляда, которым одарил меня Чарльз, я готова была болтнуть про благотворительный фонд, спонсирующийся моей семейкой. Но нет, это слишком даже для моей фантазии.

— Твоим родителям, надо думать, и до него дела нет?

— Естественно, — разочарованно рассмеялась и встала из-за стола, вновь бросая неопределённый взгляд на бар, — Теперь, когда я поделилась своей счастливой жизнью, могу рассчитывать хотя бы на джин?

Чарльз усмехнулся и прошёл к бару. На моё облегчение в его руках оказались бутылка коньяка и два прозрачных стаканов, одним из которых он поделился со мной.

— Неужели? — рассмеялась и на радостях запрыгнула ногами на диван, — Эй, ты не будешь?

— Пьёшь только в компании?

— Мне понравилась с тобой пить, — решила подластиться и похлопала по кожаной обивке рядом с собой, — Это, знаешь ли, отличный комплимент от Никки Стаффорд! Не многим довелось его услышать!

Чарльз рассмеялся, с непонятной мне задумчивостью вертя стакан в пальцах:

— Может, мне тоже покопаться в своих воспоминаниях? Говорят, алкоголь — отличное обезболивающее при хорошей памяти.

Подобно Чарльзу, я выжидающе приподняла брови. Мужчина улыбнулся:

— С чего бы начать? Хм-м-м…

— С самого ужасного, — подсказала и сделала долгожданный глоток обжигающего напитка, — А дальше будет легче.

— Самое ужасное? Думаю, для пятилетнего мальчишки самое ужасное — это когда твоя мать — элитная проститутка.

Мне повезло — я сделала глоток коньяка до того, как Чарльз резанул правдой тишину гостиничного номера, иначе приступа хриплого кашля было бы не избежать. С языка тут же норовились слететь вопросы, жаждущие ответа, но заставила себя помалкивать до тех пор, пока не почувствовала одобрения со стороны притихшего мужчины.

— Как она попала в эскорт-услуги?

— Мой отец — обеспеченный человек, сумевший создать для матери сказку наяву, о которой она так мечтала. Но когда мне исполнилось пять лет, отец не посчитал нужным скрывать свои многочисленные похождения налево и, оставив матери дом в Беверли-Хиллс, исчез из нашей жизни.

Я встала с дивана и приблизилась к мужчине, опустившись на колени напротив него. Пожалуй, в иной другой ситуации мой порыв можно было расценить как попытку соблазнения, но не сегодня. Я притянула руку мужчины, сжимающего пустой стакан, и щедро плеснула коньяка из бутылки.

— Ты его больше не видел?

— Пересекались пару раз, когда я был в осознанном возрасте, но это ни мне, ни ему было не нужно.

— Твоя мама тяжело пережила развод?

— Моя мать была сильной женщиной, ей не составило труда отпустить из жизни любимого человека, сложнее оказалось воспитывать маленького ребёнка в одиночку.

Опять грёбанная тишина нависла над нами, пока я лихорадочно формулировала вопрос. Однако Ричард решился продолжить без моей помощи:

— Она была вынуждена пойти в эскорт-услуги, чтобы обеспечить меня всем необходимым.