Но вопрос записок стоял остро, я не могла проигнорировать обязанности, пришлось искать другой путь. Недовольная и немного испуганная, я уселась прямо на ступеньках храма, в тени одной из колонн и, призвав волшебство, стала расширять его границы.

Полчаса, мокрая от напряжения спина, и всё опять пошло не по плану. Вообще не так!

Начать с того, что карманы платья резко надулись, а потом… меня посетило знакомое чувство повтора. Тихое шуршание, и на голову посыпался этакий бумажный снег. Записки, записки, опять записки — как и в прошлый раз, всё, что не поместилось в карманы, упало сверху.

Выругавшись, я принялась собирать послания в подол.

Уже в этот момент душа чуяла что-то неладное. Когда я вернулась домой, высыпала записки на стол и стала читать, открылась неприятная истина — день сегодня точно не удался.

Казалось бы, в заклинание по сортировке вплетено чёткое условие «Никаких просьб, связанных с Эйнардсом», однако волшебство рассудило иначе. Благодаря этой непокорности я узнала о себе много нового, начиная с того, что «эта Амирин кривая-косая-страшилище!» и заканчивая эпичным: «дорогая фея, нашли на эту выскочку Амирин вечный понос!»

Да, мне желали зла. И пожеланиями поноса дело не ограничивалось.

Вариантов страданий было столько, что у меня глаз задёргался. Меня прямо-таки ненавидели, и не сложно сообразить за что.

«О, небо! О, фея! Он же её целовал, и как! Грэм увлёкся этой серой невзрачной пигалицей, ты представляешь?» — писала одна мисс в расстроенных чувствах.

«Я всё могу понять, но у Грэмушки совершенно нет вкуса, — вторила ей другая. — Дорогая фея, он оказывает знаки внимания какой-то торговке! Исправь эту вопиющую мерзость! Такого быть не должно!»

Я читала, глаза лезли на лоб, подбородок стремился к полу. Меня возненавидели если не все, то подавляющая часть Грэмовых поклонниц. И всё прекрасно, но как теперь на улицу-то выходить?

Кровожадные желания всех этих девиц, конечно, не исполнятся, Фея Желаний помогать точно не будет. Но дамы могут забыть про волшебство и начать воплощать свои желания самостоятельно. Например, подкараулят где-нибудь в безлюдном месте и волосы мне повыдёргивают. Или стёкла в лавке побьют.

Ой, нет!

Я махнула рукой, уничтожая записки, и забегала по комнате. Месть со стороны Грэмовых поклонниц не пугала, но я была взвинчена и возмущена. Действительно неприятно — я ведь рисковала ради своих просительниц, вон даже с Тевлогием поцапалась и на стражников напоролась, а там такое.

Ругань! В мой адрес! Эти девицы точно посходили с ума!

Под действием эмоций голову посетила шальная мысль — что если создать второй алтарь, для нормальных? Ниш в городе достаточно, нужно только цветы поставить, зажечь свечи и написать крупными буквами «Адекватные желания присылать сюда!»

Ведь в любой канцелярии есть разделение, разные документы подают в разные окна, так чем я хуже?

Но это, конечно, так, фантазия. Второго алтаря не будет. Только, учитывая происходящее, я и к первому больше не подойду!

Тут вспомнилась Наура и другие серьёзные просительницы. Увы, но тем, кто надеялся только на фею, придётся подождать.

С другой стороны, до появления алтаря среди людей бытовало поверье, что если желание должно быть услышано, фея его услышит. И это работало, кстати! Возможно, сработает и теперь?

Нервно улыбнувшись, я оглядела пространство и уже собралась подняться в спальню, когда ощутила лёгкое покалывание между лопаток. Споткнулась и недоумённо захлопала глазами — что, простите? Мне чудится? Такого не может быть?

Миг, и покалывание повторилось. Вслед за ним пришло ощущение этакой расслабленности и меня приподняло над полом. Я протестующе замахала руками, искренне надеясь вырваться, но…

Не померещилось. Это действительно был призыв — старинный ритуал, который давно превратился в детскую игру и практически утратил силу. Детишки рисовали мелом круги, писали «Фея, приди!» и предлагали в награду всякую ерунду.

Только это не работало. Детям не хватало страсти, их желания были недостаточно жгучими. Я лишь изредка чувствовала, что меня кто-то зовёт, но никогда не приходила. А сейчас… меня перенесло.

К счастью, не целиком! Не во плоти! Но часть сознания покинула антикварную лавку, чтобы обнаружить себя в просторном и очень даже знакомом кабинете.

Непроявленная, я висела над столом, на котором лежал лист с нарисованным кругом. Ещё там имелась надпись и золотое колечко с бриллиантом в качестве подарка. От последнего у меня приоткрылся рот.