— Правда? — восхитилась девушка и беззастенчиво рванула к шкафу. — А что именно вы мне дадите?

— Выбирай любое, какое понравится, — махнула рукой. — Но вообще планировалось вон то, синее.

Служанка стянула с вешалки платье и прижала его к себе с таким трепетом, что было ясно: обратно мне его уже не вернут.

— Леди Виктория, спасибо вам огромное! — расчувствовалась Марис. — Вот бы именно вас выбрал правитель… вы лучше всех…

— Могу я задать тебе вопрос? — Я задумчиво прикусила губу, сомневаясь, а надо ли вообще спрашивать.

— Конечно же!

— Невеста великого правителя — какой она была?

Девушка скисла и уронила взгляд в пол, не отпустив при этом платья, которое прижимала к себе как самого желанного любовника.

— Я не должна говорить с вами на эту тему.

— Никто не узнает, — поклялась вполне искренне. — Но чтобы завоевать сердце императора, я должна понимать, какая она: женщина его мечты.

— Наверное, вы правы. Знаете, его невеста… она была очень красивой, но какой-то… м-м-м… неприветливой. Ни с кем не здоровалась, а если видела кого-то из нас, то всегда делала неприятное лицо. Ну, знаете, вот такое, — Марис изобразила скептически приподнятую бровь. — Будто мы не люди, а грязь под ногами, ходим тут, мешаемся. Мы, конечно, про неё все сплетничали. Кто ближе к императору, говорил, что он не представляет без неё жизни. Вот так.

Хм, не представляет жизни…

Как соперничать с той, чей призрак навис над великим правителем? Той, которую он не открывал никому, с кем проводил — несомненно! — жаркие ночи и кому доверял самые сокровенные тайны?

Мне титул его супруги не грозит по многим причинам, я даже не обольщаюсь. Кто польстится на сестру недоубийцы, на чудачку, которая бросается под карету и которая приходит на бал в платье по самое «достоинство»?

Да и какая мне вообще разница, в кого был влюблен император? Я изначально планировала слинять при первой же возможности.

Но гаденькое чувство не дает покоя. Словно мне хочется раскусить этого человека, коснуться его — не по-настоящему, а на уровне эмоций и энергетики, — попытаться понять, чем дышит император шести земель. Кого он любил и почему? Чем был увлечен? Есть ли в нем хоть что-то теплое, или холод взгляда — этот отголосок мерзлой натуры?

— Как она погибла?

— Неизлечимая болезнь или что-то типа того, но это слухи, она просто исчезла в один день, — дернула плечом Марис и прямо при мне стянула собственное платье и примерилась к подаренному. — Можно я примерю?

Собственно, зачем спрашивать, если уже начала?

Девушке шел темно-синий оттенок, и талия её казалась невероятно тонкой в узком корсаже. А мне не давала покоя сказанная без особых раздумий фраза: «Она просто исчезла в один день».

Разве любимые женщины могут просто исчезнуть?..

***

Но этот бал, должно быть, потратили всю городскую казну. Иначе как объяснить яства, от которых ломились столы, и бесконечные напитки, льющиеся из зачарованных фонтанчиков? Сливки общества, все те, чьи фамилии произносят с придыханием, собрались в просторном танцевальном зале размером с небольшую деревню. Они переговаривались, белозубо улыбались, а в прорезях масок блестели их глаза.

Я была не единственной в столь коротком платье, и это немножечко приободрило. Марис переступала с ноги на ногу, не веря своему счастью. Ещё бы, на один день она превратилась из простой служанки в аристократку, чье лицо скрыто маской лазурного цвета, а потому нет шансов, что кто-то признает в ней самозванку.

— Можно я что-нибудь съем? — спросила меня девушка с тревогой.

— Делай всё, что захочешь, — я мотнула головой в сторону длинных столов.

С отвергнутой Киратой, облаченной в золотистый наряд, заигрывал какой-то худощавый мужчина в годах. Его седая бородка, впрочем, была острижена по последней моде, а костюм сидел на поджарой фигуре ну очень недурственно.

Тина крутилась у столика с закусками, остальных невест — Фай и Кристин — я не видела в шумной толпе. Зато императора разглядела сразу.

Среди множеств мужчин, красивых, статных, величественных, высоких, он выделялся. Ты спотыкаешься об него взглядом и не можешь отвернуться. Вроде и не хочешь смотреть, и не нравится он тебе, и не вызывает ничего, кроме неосознанного напряжения.

Но оторваться — выше твоих сил.

Император не явился на завтрак и на обед, но императрица-мать успокоила: у него много дел, а потому он наверстает всё этим вечером.

 Вот он и наверстывал… с какой-то незнакомой мне особой, бриллиантовое колье не шее которой прозаично намекало: его обладательница ошеломительно богата.

А, вот и Кристин, пухленькая красотка, избранница центральной провинции. Она нарезала круги вокруг императора и так активно обмахивалась веером, будто отгоняла от себя стаю мух.

Мужчина её даже не замечал, увлеченный разговором.

Начались танцы, и музыка закружила нас, запутала пары, толкала девушек к новым кавалерам. Искрила энергия, смех звучал всё громче, а в танцах мужчины позволяли себе прижать женщин чуть сильнее, чем требовал этикет.