Поначалу никто и на догадывался, что симпатичные темненькие двойняшки, которых на занятия приводила взрослая девушка в очках, из детдома.

Движение под музыку увлекло обоих. Двойняшки оказались музыкальными, ритмичными и пластичными. Всё, что нужно для хороших танцоров. А со временем обнаружилась амбициозность и педантичность Игоря, терпеливость и старательность Ксении. Занятие за занятием Славины осваивали новые движения и ритмы. И чуть было не бросили танцы уже после первого учебного года в студии.

Итоговый внутренний конкурс в стенах дома пионеров собрал родственников всех маленьких танцоров. Нарядные дети стояли в фойе в окружении своих семей.

Со Славиными пришла Надя — десятиклассница, водившая их на занятия, которую все принимали за старшую сестру двойняшек. Директор и воспитатель обещали быть в зрительном зале.

Ксюшины тёмные кудряшки Надя старательно зачесала в строгий пучок. Вихры Игоря расчесали мокрой расческой.

— Это ещё что за цыганята? Только черножопых не хватало. И как только их взяли? — проплывающая мимо чья-то необъятная мамаша, не стесняясь, громко спросила свою спутницу.

— Так это детдомовские. Там кого только нет, — так же громко ответила ей приятельница.

Впервые в жизни Славины услышали о себе такое. Сказанное громко, при всех, оскорбительно-пренебрежительным тоном. У Ксюши глаза мгновенно наполнились слезами. Игорек сжал кулаки. Потом взял сестру за руку. Потянул к выходу.

Они были ещё слишком малы, чтобы понять весь смысл. Но интонации были понятны. Тут их немало удивила Надя. Скромная высокая девушка с длинной косой и в очках, она задвинула детей себе за спину, велев заткнуть уши. Потом сделала два шага к теткам и внятным шёпотом произнесла несколько весьма витиеватых фраз, в которых цензурными были только предлоги. Папа скромницы Нади сидел в тюрьме уже пятый раз и, посещая дочь в детдоме в перерыве между отсидками, разговаривал исключительно на этом языке.

Тётки пошли красными пятнами, и практически бегом удалились из поля зрения.

Об инциденте Надя тем же вечером рассказала Евгению Михайловичу, от себя прибавив, что ей стыдно только за то, что она быстро не нашла приличной замены всем словам, которые хотела сказать. Тот в ответ только крякнул. Похвалил, что своих защитила. И просил больше читать, если ей хочется быть в состоянии быстро, грамотно и цензурно реагировать в любой ситуации.

Тот день подтвердил правильность Ксюшиного выбора. Они заняли законное первое место, получив грамоты. И право выступать на соревнованиях в самых настоящих костюмах.

Проблему костюмов Евгений Михайлович озвучил на совете старшеклассников. Всё та же Надежда взялась за лето сшить для ребят конкурсные наряды. Зря что ли она уже три года занималась кройкой и шитьем.

Но в сентябре Игорь, увидев в фойе знакомую необъятную фигуру, наотрез отказался идти на занятия. Ксюша проследила взгляд брата. — Мы тут чемпионы, — сжала крепко его ладонь. Игорь завис на секунду, сканируя лицо сестры. Помедлил. Кивнул. И зашёл в зал.

6.

У многих ребят в детском доме родители были живы. К некоторым даже приезжали родственники. Надин отец, к примеру, очень старался бывать у дочери каждые выходные, если в этот период был на свободе. К Новиковым приезжала бабушка. Круглых сирот, таких как Славины, у которых совсем никого не осталось, было немного.

Образы родителей со временем стирались из детской памяти, подменяясь фантазиями. Каждый рассказывал о родителях, что помнил. Хорошее только, разумеется. Истории пересказывались много раз. Постепенно обрастали подробностями. Мамы в таких рассказах не пили горячительное, пекли плюшки и плели дочерям косы. А папы ездили на большой красивой машине и дарили детям игрушки.

Игорь ловил себя на мысли, что не хочет рассказывать про отца. Не было в голове ни одной связывающей их ниточки. Мама вспоминалась отдельными вспышками. Ясно помнилась только сестра.

Ксюше Евгений Михайлович представлялся дедушкой, а вот Виталий Львович, врач из райбольницы — дядей. Маму она помнила только лежащей в гробу. Эта картинка больше не пугала. Но и вспомнить маму живой тоже не получалось.

В детдоме иногда появлялись потенциальные усыновители. Их интересовали только круглые сироты. Желательно абсолютно здоровые. Дети с любопытством разглядывал взрослых, входивших в двери детдома. За четыре года Славиных ни разу не позвали в кабинет директора.

На самом деле их личные дела не единожды появлялись на столе у Евгения Михайловича. Одна пара хотела мальчика. Им очень понравился Игорек. Узнав, что дети — двойняшки, потенциальные родители уже почти согласились. Но Ксюшин порок сердца был аргументом против. Другие очень хотели девочку. Но были не согласны брать ещё и мальчика. Директор даже не беспокоил детей в таких ситуациях.

Жизнь в этом детдоме не была кошмаром для ребят. Страх, что их разделят, постепенно угас. И к семи годам они спокойно жили в соседних спальнях. Правда иногда Ксюша ночью пробиралась к брату. Игорь, до конца не просыпаясь, двигался, освобождая ей половину кровати. А она лежала, глядя в потолок, иногда до самого утра, уже с рассветом забываясь неглубоким сном.