— Решил поиграть ночью в гольф? — произнес он в трубку, и я поняла, что он, скорее всего звонит Боб.

Пока шла неспешная беседа, я решила проверить почту на предмет ответа от шоколадной фабрики и скайп — мне могла написать мама или сестра. Но пока все было тихо.

“Возможно, это к лучшему. Все равно Коул пока не принял решения”, - успокоила я себя, когда увидела сообщение от Джу, пришедшее мне на WeChat — китайский Вотсап, которым пользовались все без исключения гонконгцы.

“Сидим в ресторане. Встретила сейчас знакомую. Как оказалось, сегодня днем мистеру Родду стало плохо с сердцем. Подробностей не знаю. Но удивило другое. У него пошла носом кровь”, - прочитала я и нахмурилась — не зря мне показалось, что европеец был чем-то встревожен.

“Как он сейчас?” — быстро набрала я.

“Лучше. Вроде бы обошлось”

“Хорошо, что лучше”, - выдохнула я, а мысли уже неслись в направлении Бездны.

Пусть у меня не было доказательств, но я с каждой минутой все больше убеждалась, что это дело рук Смерти. Видимо, этот Родд и вправду был причастен к инциденту с прослушкой, и Смерть выбрала соответствующее наказание. Прихватила за горло, но не стала забирать. Проучила, но не казнила.

“Прости, если не вовремя. Просто ты очень просила сообщать тебе о таких случаях. Надеюсь, не напугала…” — пришел ответ от Джу, и я, посмотрев на Коула, задумалась. Если все это имело отношение к каким-то сверхспособностям Коула, то боялась ли я их? Нет. Сейчас не боялась. Так же, как и не боялась Бездны. Хотя этот черный Космос был совсем не гостеприимным — в нем чувствовался холод вакуума и сплошная темнота. Как неживые глаза Коула. Я понимала, что в любой момент, меня могли выбросить из этого мира или поглотить. Но меня это не останавливало. Словно там, в самой глубине, был ответ на мучавшие меня вопросы — кто я и чего хочу.

“Ты меня не напугала. Спасибо, что рассказала”, - успокоила я Джу, и она тут же прислала ответ.

“Я рада. Хорошо тебе провести вечер. Если хочешь, приезжай завтра ко мне в гости.”

Увидев смайлик с цветочком, я улыбнулась, отмечая в очередной раз, мягкость и уютность, шедшую от этой девушки, и отправила ей послание с сердечком.

“С удовольствием. До встречи.”

— Завершим на этих выходных. Готовь брегет, — послышался довольный голос Коула, и я вновь посмотрела на него.

— Продолжение гольф-турнира? — спросила я, отпивая из бокала воды.

— Да, поедешь со мной, — кивнул он, возвращая смарт на стол, а моя мысль уже заработала в новом направлении, выдвинув следующий вопрос:

— Могу я научиться играть в гольф? Хотя бы немного…?

Он прошелся по моей фигуре внимательным взглядом, будто оценивал мои физические возможности для этого вида спорта, и кивнул.

— Можешь записаться на обучение. За вертолетной площадкой установлен сет для минигольфа. Там тоже можешь потренироваться.

Я вспомнила, как Коул держал клюшку в руках, как мастерски ею управлял, и аккуратно спросила:

— Понимаю, что у тебя мало времени, но ты лично мог бы немного меня поучить… хотя бы держать правильно клюшку?

— После ужина потренируемся, — кивнул он, и я улыбнулась, предвкушая еще один урок от Бездны.

— Мне нужно переодеться? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Нет, мне нравятся твои ноги, — ответил он, и я, не зная, как на это реагировать, лишь кивнула. Видимо так же, как и к моей стряпне "Если Коулу понравится, он поест, и в этом не нужно искать сакрального смысла".

— Мой хореограф считал меня выносливой… у меня должно получиться. Пусть я и ушла из балета, но навыки остались… Возможно они пригодятся в гольфе… — вместо этого произнесла я, и ускоренно продолжила ужин, чтобы побыстрее пойти учиться правильно держать клюшку.

— И почему ты ушла из балета? — вопрос прозвучал неожиданно, и я бросила взгляд на Коула. Подцепив кусок говядины, он отправил его в рот и, методично его пережевывая, смотрел на меня.

Я на секунду задумалась и поймала себя на мысли, что не могу утаивать правду о себе и хочу рассказать Коулу об этом. Рассказать о себе Бездне.

— Короткую или длинную версию? — я внимательно смотрела на него.

— Короткую.

— Никаких трагедий и травм. Я проявила слабость. И мне за это стыдно.

Коул, вальяжно откинувшись на спинку дивана, продолжал смотреть на меня, и я продолжила:

— Я неплохо танцевала. После балетной студии в девять лет поступила в академию. Не была примой, но в числе лучших. А через три года начались проблемы… — как бы мне ни было неприятно, но я не опускала взгляд. — Конкуренция в балетном мире очень высокая. На меня началась травля. Убирали конкурентку. Плюс хореограф продвигала свою протеже.

— Испугалась? — лицо Коула ничего не выражало. Но мне казалось, в его его голосе звучало разочарование.

— Наверное, так это можно назвать, — задумчиво ответила я. — Моя мама точно испугалась и забрала меня из академии. И я до сих пор считаю это проявлением собственной слабости. Что уступила ей. Что сошла с дистанции и не пошла дальше. И я не складываю с себя вины. Мама здесь ни при чем. её желание меня забрать, защитить выросло не на пустом месте. На нервной почве у меня началась бессонница и проблемы с желудком… анорексия, — пояснила я. — Но, главное, это начало отражаться на моей учебе. Я скрывала от мамы. Хотела решить проблему сама. Но она, конечно, догадывалась. Она на все это посмотрела, и, пока я пыталась преодолеть трудности, приняла за меня волевое решение в пользу учебы и моего будущего без балета.