Прижавшись к губам Честити своими, я выкачал весь воздух из ее легких, наполним им собственные.

Я обвил руки вокруг ее талии и буквально набросился на нее, став пожирать губы. Я блуждал языком у нее во рту, исследуя и лаская. Честити оказалась так отзывчива, что дрожала в моих руках, отдавая мне всю себя.

Живот скрутило от напряжения и возбуждения, словно это был мой первый поцелуй. Я не мог этого объяснить. Я лишь сознавал, что эти новые ощущения – настоящие, и что в мире сейчас не было никого, кроме нас с Честити.

Сквозь пьянящую дымку похоти стали пробиваться свисты. Мир снова наполнился звуками. Я неохотно отстранился и поддержал Честити, когда она пошатнулась.

– Снимите комнату, – фыркнул кто-то, проходя мимо и бросив на нас масляный взгляд.

Не обращая внимания на публику, Честити похлопала себя по груди над сердцем и улыбнулась.

– Я определенно живу лучшей жизнью. Ух ты, – рассмеялась она.

Обхватив ее за шею, я притянул голову Честити к своей груди и поцеловал в макушку, улучив момент, чтобы вдохнуть аромат ее яблочного шампуня.

Честити вцепилась в мою футболку, и член запульсировал под молнией джинсов, отчаянно желая погрузиться в ее жар.

Теперь, когда мы перешли черту простых поцелуев, Честити буквально не могла оторвать от меня губ, а я был не в силах сдержать руки и не блуждать по каждому изгибу ее напряженного тела. Положив руку на поясницу Честити, я помог ей забраться в лодку любви.

Кто выдумал это дерьмо? Лодка любви? И с каких пор я вообще занимался чем-то подобным?

Улыбка Честити стала ярче, и сердце пропустило удар. С тех пор, как в моей жизни появилось это белокурое создание, вот с каких.

Мы побывали на всех аттракционах, кроме комнаты зеркал. Нас успели покусать насекомые, а мы опьянели от нездоровой пищи и сладостей. Честити таскала огромного розового медведя, которого я выиграл на ринге, и не позволяла мне бросить его где-нибудь на скамейке в парке.

Протянув наши билеты в дом зеркал, Честити протиснула медведя через ограждение.

Оказавшись внутри, она стала дразнить меня, попытавшись спрятаться. Это было смешно, учитывая, что медведь был больше нее размером.

– Я тебя вижу, – предупредил я, бросаясь вперед и протягивая к ней руку. К моему удивлению, я ударился о зеркало, споткнулся и сбил его. Оно приоткрылось, как потайная дверь.

«Дерьмо».

– Я тебя провела, – сказала Честити позади.

– Думаю, я сломал дом.

Она приоткрыла рот, и тут же его захлопнула. В ее глазах засветилось любопытство. Обойдя меня, Честити сперва просунула в образовавшийся проход голову, а потом и сама проскользнула внутрь.

– Куда ты пошла? – окликнул я ее громким шепотом, а потом последовал за ней, прикрыв позади нас зеркало, чтобы никто не заметил, что мы сделали.

Мы оказались в закулисье для персонала, где они могли настраивать зеркала, но сейчас здесь было темно и никого, кроме нас не наблюдалось.

Забыв про медведя, Честити забралась на меня, как на дерево, а я рассмеялся над тем, как это отчаянно смотрелось. Она оказалась совсем не такой, как я про нее думал.

Жар ее киски едва не прожег мой живот, когда Честити покрепче ухватила меня за шею и скрестила лодыжки у меня за спиной.

Она стала покрывать поцелуями мои губы, щеку, шею. Обхватив ее за задницу, я рыкнул и требовательно впился в подрагивающие губы. Найдя стену, я прислонился к ней, чтобы потереться о Честити членом.

– Прикоснись ко мне, Рэтт. Избавь от этой боли, – молила она между поцелуями.

Честити стала покачивать бедрами, настойчиво и отчаянно. Я ни за что не трахну ее в подсобке карнавального аттракциона, но готов был ослабить напряжение.

– Опусти ноги, – потребовал я, покусывая ее губу, а потом и шею.

Честити мучительно медленно скользнула вниз, задев киской головку члена.

Обхватив ладонями щеки Честити, я стал покрывать поцелуями ее лицо, губы, шею. Скользнул ладонями ниже, расстегивая первые несколько застежек платья и обнажая вздымавшуюся грудь.

Позволив себе окунуться в наслаждение, я обхватил нежную плоть зубами, а затем лизнул сосок. Честити застонала.

– Я о тебе позабочусь, – успокоил я ее.

Она так сильно дрожала, что едва стояла на ногах.

Скользнув руками ниже, я проложил дорожку поцелуев дальше по платью, пока не опустился перед ней на колени, положив ладони чуть выше подола.