Кроме множества складок и морщин, на лице Томсона было немало крупных пигментных пятен — один из множества побочных эффектов биостимуляторов. Глаза, как и прежде, непроизвольно дергались, словно при нервном тике. Однако в них больше не было видно сумасшедшей садистской злобы — лишь тяжелая угрюмая тяжесть и раздражение, словно у человека, находящегося в состоянии вечного тяжелого похмелья. Половина черепа оставалась лысой из-за ожога, полученного в Киншасе, но другую половину теперь занимали немытые, сальные седые волосы, явно не знавшие ни руки парикмахера, ни шампуня. Дополняла их неопрятная многодневная седая щетина на щеках, подбородке и шее, и такие же колючие седые волоски — на руках и груди.

В правой руке, которой он оперся на дверной косяк, Томсон красноречиво сжимал пистолет, одну из поздних модификаций вездесущего М-10, с лазерным прицелом и подствольным фонарем. Однако он определенно не узнал меня — отнесся к моему приходу ровно с такой же настороженностью, с какой вообще относились друг к другу любые люди на пустошах.

— Сука, если ты зря меня разбудил, клянусь — спущу пса, — прохрипел он угрюмо.

Я мог бы ломать комедию еще долго. Возможно, удалось бы даже подрядить его для того, чтобы он сводил меня в руины Бомбея — и уже там сделать с ним все, что захочу. Но тратить на это время я не стал. Вместо этого я резко, без предупреждения, заехал ему кулаком справа в нос, и вскочив в трейлер за подавшимся назад телом дезориентированного ударом противника.

Внутренности жилища Томсона вполне гармонировали с его экстерьером — старая мебель, беспорядок, грязь. Окна были закрыты изнутри ржавыми листами жести, так что лишь немного света проникало в оставшиеся щели.

Я выкрутил ему руку с пистолетом — и наспех сделанный им выстрел пришелся в пол трейлера. Затем нагнул его корпус вниз, одновременно посылая навстречу свое левое колено — и с удовлетворением ощутил, как его нос, разбитый моим первым ударом, сочно хрустит. Несмотря на болевой шок, он сумел нанести мне слепой ответный удар по корпусу слева — следы бойцовской подготовки не испарились бесследно. Но удар был не настолько сильным и болезненным, чтобы выбить меня из колеи. Я докрутил его руку так, чтобы он вынужден был выпустить пистолет, успев сделать еще один выстрел в «молоко». Короткая схватка, с взаимными попытками вывести противника из равновесия — и я, применив один из приемов айкидо, опрокинул его на пол. Пинком ноги отправил лежащий на полу пистолет Томсона под какую-то тумбу, откуда его сложно будет достать.

Пес снаружи вновь лаял и рвался с поводка — его внимание привлекли выстрелы в трейлере. Может быть, они привлекут и внимание местных. Однако я сомневался в этом. На пустошах, в местах вроде Даполи, люди обычно не лезут в чужие дела и не реагируют на шум в чужих домах. Особенно — в доме у задолжавшего всем пьяницы и нарика, который наверняка любит на досуге поорать и пострелять в приступе белой горячки.

— Сука, — отирая кровь с разбитого ударом носа, прошипел лежащий на грязном полу хозяин трейлера. — Кем бы ты ни был, ты об этом пожалеешь, козел!

Взгляд Томсона тоскливо метнулся в сторону его кровати в дальнем конце трейлера, на стене над которой висели пара-тройка штурмовых винтовок и дробовиков. Мышцы рук напряглись, очевидно, готовясь к отчаянной попытке поднять тело для быстрого рывка в том направлении.

— Кончай это, — произнес я, выхватывая из правой кобуры один из пистолетов.

Кажется, мой голос показался Томсону знакомым. Его взгляд, за миг до этого жадно сосредоточенный на оружии на стене, переместился на меня. Левой рукой я сбросил с глаз очки и стянул маску с нижней половины лица.

— Я обещал тебе, Томсон, — молвил я, делая шаг к нему и снимая оружие с предохранителя. — Что если мы с тобой когда-нибудь встретимся на гражданке, то ты пожалеешь обо всем, что сделал. Ты помнишь это, ублюдок?

— Сандерс, — тяжело дыша, проскрипел зубами бывший майор Легиона, чьи глазки сузились от ярости. — Сукин сын!

Я все-таки недооценил его — в его истерзанном наркотой теле осталось больше от легионера, чем я полагал. Из лежачего положения он резко пнул меня ногой в район голени, едва не повалив. За краткий миг, который понадобился мне, чтобы удержать равновесие, сумел броситься на меня и отвести мою руку с пистолетом от себя в сторону. Судя по тому, с какой скоростью, силой и яростью он действовал — в его крови был какой-то из заменителей «Валькирии», с лихвой компенсирующий ему утраченную из-за возраста и пьянства форму, и делая наши с ним силы примерно равными.

Жесткая рукопашная схватка в тесном, захламленном трейлере выглядела не так зрелищно, как в кино — скорее это было похоже на мужицкую драку, какую часто можно увидеть в быту, если просмотреть ее в ускоренной вдвое перемотке. Лишь профессионалы смогли бы оценить, насколько четкими и продуманными были движения каждого из нас — ведь мы оба провели больше половины жизни, совершенствуя и поддерживая свои навыки рукопашного боя, и применяя их на практике, где ценой поражения была смерть.

Из-за двух тел, мечущихся по трейлеру в яростном вихре, он трясся. Разный хлам падал со столов и полок. Пес снаружи неистовствовал. Томсон сумел технично обезоружить меня, а затем попробовал выхватить мой второй пистолет из левой набедренной кобуры. Помешать ему я сумел лишь в самый последний момент. Не ослабляя отчаянного напора, он схватил первое, что попалось под руку (это оказался разводной ключ) и начал махать им, пробуя размозжить мне голову. Я увернулся от пары ударов, и затем перехватил его руку, войдя с соперником в клинч.

— Сука, — прохрипел он, дыхнув мне в лицо смрадным дыханием.

В этот момент все органы чувств были полностью сосредоточены на схватке. Но, от звука его голоса, где-то на заднем плане моего сознания возник целый калейдоскоп картинок из прошлого: от 2089-го, серых утесов Грей-Айленда, где Томсон ухмыляется мне в лицо, когда я привязан к пыточному столбу, а на спину обрушивается кнут; до 2093-го, заснеженных гор хребта Нандадеви, где с такой же ухмылкой говорит о газе, запущенном в жилые секции Новой Москвы. И этот невидимый диафильм, являющиеся воплощением ненависти, активировал где-то в закромах моего организма тайные резервы сил, о которых я даже не подозревал.