Сначала стало пусто, и это было первым, что она почувствовала еще прежде, чем до ее кожи дотронулся поток воздуха, отчего та покрылась гусиной кожей. Не от холода, которого на самом деле не было, а от этого дуновения. Стеша вздрогнула во сне и инстинктивно забарахталась, заранее протестуя против того, чтобы остаться одной. Сквозь густые ресницы до сих пор сомкнутых век она видела лишь очертания комнаты, а когда раздался тихий щелчок, все еще не соображала, что происходит, кроме единственного – ей пусто.

В следующее мгновение чьи-то руки накрыли ее простыней, заботливо пряча под ней обнаженное женское тело, и Стефания порывисто вскочила, сама не понимая, куда подевались остатки неподъемной, тяжелой дремоты, которая владела ею еще миг назад.

Бра в изголовье – не горит и не слепит. Утреннего света, проникавшего сквозь шторы, хватало, чтобы выключить дополнительный, электрический. 

Над нею – Андрей. Такой же бесстыже голый, вот только куда бодрее ее. И его бодрость тоже наверняка была проявлением бесстыдства, когда в его постели со сна едва помнившая собственное имя женщина.

– Ты куда? – перепугано спросила эта женщина, ухватив его, уходящего, за руку.

– Рано еще, спи, - обернулся он и улыбнулся, разглядывая взъерошенную Стешу.

– А ты?

– А я пошел плавать.

– В ванной? – не поняла она.

– В море, - рассмеялся Андрей. – Спи, я недолго.

Но Стефания уже совсем не собиралась спать. Да и как спать? Одной?! Это ее категорически не устраивало. Потому она, суетливо завозившись, села на постели, поправив за спиной подушку, и озадаченно спросила:

– Какое море? Сам же говоришь – рано.

– Обыкновенное, - пояснил прописную истину Малич. – Я всю жизнь плаваю. По утрам. Кто-то бегает, а я вот плаваю.

– По утрам? – уточнила она очевидное, озадаченно разглядывая его.

– По утрам.

Стефания тоже улыбнулась, потом пригладила волосы, заведя взъерошенные, перепутанные прядки за уши, и спросила. Так. На всякий случай:

– То есть времяпровождению со мной в постели до обеда ты предпочитаешь... плавать?

– Во-первых, я не плаваю до обеда, - усмехнулся он, не поведя ухом на ее воинственный выпад. – Во-вторых, подразумевалось, что ты будешь спать. А в-третьих, до обеда все равно не выйдет. Это ты себе устроила отпуск. А мне такое счастье пока не светит.

– Откуда знаешь? – опешила она. – Ну, про отпуск? 

– Мне любезно сообщили в твоем театре, - Андрей наклонился и быстро поцеловал ее. – Все, я пошел. Поспи еще.

Однако озадаченность из ее взгляда никуда не делась, сменившись чем-то новым, что, должно быть, могло называться нежностью, и едва он отстранился, она, неожиданно даже для самой себя, спросила:

– А можно с тобой?

Пауза была очень короткой, но достаточной, чтобы понять: сейчас, в это самое утро они приглядываются друг к другу и то, что видят, им нравится.

Андрей разлепил губы и велел:

– Тогда собирайся.

И Стеша с готовностью откинула в сторону простыню и выпрыгнула из постели.

– Я только к Ритке за купальником! – и ее взгляд замер на часах. Еще шести не было. И вопрос целесообразности столь раннего визита нарисовался сам собой. Но Стефания Адамова не была бы собой, если бы не выдала со всей свойственной ей упертостью: - Ладно, в футболке поплаваю. Там все равно еще никого нет, да? 

– Летом там всегда кто-то есть, да и зимой иногда, - усмехнулся Малич. – Иди у Женьки в шкафу посмотри.

– В смысле – у Женьки?

– В смысле, поищи в Женькином шкафу себе купальник.

– А можно?

– Вот именно сейчас – нужно.

– Ты не забывай, пожалуйста, что я на чужой территории и теряюсь, - деловито сообщила она и подхватила простыню, заматываясь в нее, как в римскую тогу. – Мне, как минимум, надо понимать, что здесь можно, а что нельзя. И где здесь этот шкаф. И насколько ты уверен, что жена олигарха не затягает потом по судам за несанкционированное использование ее вещей.

– Все сказала? – рассмеялся Андрей.

– Нет. Еще не сказала, что по утрам у меня почти всегда плохое настроение. И что группа крови у меня вторая положительная – в случае нападения акул это важно.

– Ага, - кивнул он. – Ну тогда шкаф в комнате напротив, и у тебя есть семь минут.

Она уложилась в одиннадцать. И ему пришлось ее ждать, потому что когда в жизни появляется кто-то еще, это неизбежно ведет к сумбуру в устоявшемся. А уж если в жизни появляется Стефания Адамова, то этот сумбур гарантированно будет сопровождаться спецэффектами. Такова природа женщины. Такова Стешина природа.