– Кажется, вот кто у нас в семье самый занятой, - констатировал отец, натягивая перчатки, чтобы вымыть посуду.

– Ну пойду и я займусь чем-нибудь полезным, - поднялась из-за стола Женька и вскорости уже шуршала в ванной, озадачив себя постирушкой. Радуясь всевозможным изобретениям в рамках научно-технического прогресса, она, тем не менее, очень многое предпочитала делать руками.

Но воскресенье на то и законный выходной, чтобы предаваться не только трудам праведным. И потому между этапами полезной деятельности Женя зависала у компьютера, бродя по топикам своего форума в поисках интересностей. Пока в одну из ее отлучек от насущного к лучшему другу с монитором и выходом в интернет не замигало уведомлением о личном сообщении изображение маленького конверта в углу экрана.

Кто это – долго думать не пришлось.

От кого: Art.Heritage

Кому: Фьюжн

Дата: 24.03.**** 10:43:24

Тебе желать еще доброго утра или уже хорошего дня? Я проснулся. Аккумулятор фотоаппарата заряжен. Допиваю кофе и выдвигаюсь за сто шестьдесят километров от дома, искать разнообразия. Ужасно хочу в отпуск!

«Существуют ли те, кто не хочет в отпуск?»– быстро отправила в ответ Женя, напрочь позабыв о домашних хлопотах.

«Мой начальник! Каждый божий день на работе. Даже в выходные. Других интересов не существует. Хочешь фоторепортаж из Лазурной гавани? Я решил туда рвануть, может, найду что-нибудь интересное».

«Тысячу лет не была там. А в детстве часто ездили с родителями».

«Как раз посмотришь, что изменилось! Только на форум посредством телефона выходить неудобно. Там интерфейс совсем не адаптирован под моб. версию. Может, спишемся в соцсетях? Или в каком-то мессенджере?»

Тут Женя вынужденно вернулась в реальность. Соцсеть и тем более мессенджеры влекут за собой доступность ее личного пространства. Хочет ли она этого? Нужно ли ей? А если он – брачный аферист? Или маньяк? Женька озадаченно потерла лоб, еще раз перечитала сообщение от виртуального знакомого и резко вспомнила об оставленной в ванной постирушке. Минут двадцать она сосредоточенно перетирала белье, в то время как в голове обстоятельно взвешивала все «за» и «против».

Отдавая предпочтение реальным знакомствам, она не могла не признать, что с большим интересом общается с Art.Heritage, чем с клиентами Флоренции. Но с присущей Женьке трезвой оценкой происходящего она также понимала, что между отдельными эпизодами в жизни, заключающимися в нескольких встречах и возвращениях домой под утро, и теперешними свиданиями нет совсем ничего общего. Вернее, именно свиданиями это и не становилось. Потому что Жене Малич хотелось романтики и влюбленности. Всего того, чего так не хватило во времена первой молодости, когда ее жизнь состояла из института, подработки, Юльки, требующей заботы и внимания, сбивающегося с ног отца и несколько лет тяжело болеющей мамы, однажды все же уставшей бороться.

Развешивая на собственном балконе собственное белье, она вспомнила о покрывшейся пылью наполовину фейковой страничке в популярной соцсети, заведенной когда-то давно, также давно заброшенной за ненадобностью и сейчас оказывающейся как нельзя кстати. И задумчивый взор ее обращался к отблескивающим синевой окнам высотки – как символу современных технологий в ее устоявшемся мироустройстве.

А для кого-то современные технологии и есть – устоявшееся мироустройство. И вид бабы, развешивающей лифчики на балконе соседнего домишки, никак не мог быть его частью, но именно эту картину вынужден был наблюдать Роман Романович Моджеевский, выкуривая свою утреннюю (да, для некоторых еще только утро) сигарету и делая очередной глоток ядреного до слез эспрессо без сахара, которым любой другой давно бы заработал панкреатит. Но именно такой он и любил. Еще любил своего пса, сына с дочкой и работу. Работу – особенно. И не любил то, что его работе мешало, а этот чертов старый дом – мешал. Как заноза в заднице, ей-богу!

Три года назад, когда он только осваивал землю под застройку «Золотого берега» и получал все мыслимые и немыслимые разрешения, именно эту хибару местные власти снести не дали – историческое здание, сказали ему, памятник архитектуры.

А толку от этого памятника, если его ни власти не желали содержать в надлежащем достопримечательности виде, ни, собственно, жильцы, в нем обитавшие? Стояла обшарпанная избушка с замысловатыми ротондами, балюстрадами и обсыпающейся лепниной в стиле рококо вдоль дороги – ни сдвинуть, ни обойти. А его, ни дать, ни взять, высотный замок, потерял возможность возведения еще одной секции.

Особняк этот, разжевывали ему, чтобы аргументировать вежливый отказ, когда он решил задействовать «крайние резервы» во власти, был построен еще в середине девятнадцатого века и принадлежал самому богатому промышленнику Солнечногорска, тогда называвшемуся как-то по-другому, по-старорежимному, вроде Екатеринограда или Петрослава. Собственно, отношение к городку означенные особы имели никак не большее, чем те же горы, которых в Солнечногорске в помине не было, и чтобы их увидать, надо проехать еще сто шестьдесят километров по побережью на юго-запад, но на такие подвиги Роман Моджеевский давно уже не отваживался – в основном, по причине нехватки времени и собственной лени. А ведь бывали же времена… он, Нина, мелкие…

Роман тяжело вздохнул и, глядя на все еще суетившуюся женщину на балконе, усмехнулся себе под нос. Из глубокой белой миски было вынуто нечто розово-голубое и слишком яркое для этого хмурого мартовского дня и этого убогого строения. Наверное, кружевное.

– Надо что-то делать, - буркнул себе под нос Моджеевский и поежился. За спиной собачьи лапы принялись царапать балконную дверь – Ринго вламывался к хозяину.

Роман проводил глазами женщину, ускользнувшую обратно в квартиру, и решил и сам заходить. Кофе уже не спасал – было холодно.