Над камином висела картина, и если бы я не ощущала: что держу за руку Кармала, то подумала бы: что это зеркало. С портрета на меня смотрела моя точная копия: в таком же платье и с такой же прической. Приглядевшись получше, я разглядела разницу: на женщине было колье вместо цепочек-лямок и ее талия была утянута не плотным атласом — а корсетом.

— Катрина Ос-Райвиель — моя мать, — сказал родитель. — Именно она внесла в наш род стихию воздуха.

— Удивительно. Я думала: у меня глаза моей биологической матери, а оказывается — бабушки.

— Это было первым: о чем я подумал, когда увидел тебя рядом с принцессой на помолвке. Весь вечер я не мог отвести от тебя глаз, прикидывая вашу похожесть.

— Да, я помню — ты здорово меня этим напугал, — хмыкнула я.

— А теперь ты испугала наших слуг, — засмеялся Кармал.

— Переживут, — весело хихикнула я.

— Это будет интересно… — загадочно улыбался отец.

— Что именно?

— Наблюдать за Бриком. В этом доме он появился совсем юнцом. Катрина подобрала с улицы воришку-сироту, и он служил ей с безграничной любовью и преданностью.

— У меня от него мурашки, — передернуло меня.

— Он сильно сдал и озлобился после ее смерти. А теперь перед ним ее перевоплощение… Это будет интересно.

— Перевоплощение? Ты в это веришь?

— Ты заставила меня в это поверить, — я удивленно уставилась на отца. — Помнишь: после королевской помолвки мы с его величествами обсуждали текущие дела, — я кивнула. — Так вот, именно из-за твоей манеры разговора и подачи информации я понял: что ты — моя дочь. Асмодея, я же помню свою собственную мать и могу сказать: что вы словно две капли воды.

— Это хорошо или плохо?

— Она была самостоятельной, властной, не признавала слабости и ради достижения своих целей не страшилась идти по головам. Сама скажи мне: это хорошо или плохо? — прищурился отец.

— Хорошо, но я не такая. К сожалению, твоя дочь слаба…

— Ошибаешься. Найрис рассказал мне вкратце о твоей жизни. Без поддержки семьи и близких ты сделала себя сильной, умной, самостоятельной женщиной. Любого подкосила бы смерть любимого — это не слабость, — увлек меня на диван Кармал, и мы присели. — Твой напарник сказал: ты оплакивала потерю дракона полгода. Ты так его любила?

— Я не могу сейчас проанализировать глубину своих чувств к Михаэлю. Теперь мне все кажется по-другому…

— Из-за зелья Найриса?

— Может: из-за него, а может из-за того: что мое сердце просто устало болеть… Когда я была с Михаэлем — рядом со мной больше не было никого: ни тебя, ни брата… Дело было даже не в любви — я лишилась единственного: для кого имела значение. И потеряла я его не из-за разрыва в отношениях, а из-за смерти. Я снова осталась одна… Мне было страшно отпускать ту боль и снова распахнуть глаза навстречу жизни, ведь я боялась: что такое может повториться вновь. И тогда я закрылась от всего мира, предпочитая не чувствовать совсем…

Перевела дыхание я, но отец внимательно слушал, не решаясь меня прерывать, поэтому я продолжила:

— Когда меня послали собираться на задание, Сирин сказала: что больше так продолжаться не может. Остальное я плохо помню, очнулась я в объятиях Кайла, когда он пересказывал о нашем путешествии во дворец. На мою голову резко свалилась куча посторонних мыслей о дворце, платьях, новой роли телохранительницы… Я просто запуталась в этом сумбуре и боялась наступления ночи — мне не хотелось больше обливать подушку слезами. Тогда я и вызвалась первой стеречь сон принцессы. А уже утром, когда Кайл расплетал меня, уснула прямо на нем…

— И он стал для тебя…

— Нет! Не думай так! Он не стал для меня заменителем Михаэля. Да и не мог он им быть: Кайл был помолвлен, и еще с нашего знакомства я старалась не замечать его. А потом он меня поцеловал и я… Мне так захотелось хоть на мгновение стать нужной для кого-то, даже не смотря на то: что он обещал себя другой. Но моя гордость не позволила мне стать его любовницей.

— Тогда как же…

— Аргус стал провоцировать Кайла, доказывая мне: что тот ревнует и испытывает ко мне чувства. Потом к его интригам подключилась и Эриаль… В общем, Аргус напугал меня: что ты можешь не дать своего согласия на мой союз с Кайлом. В тот момент я не думала о свадьбе, я просто испугалась… Испугалась того: что снова потеряю любимого…

— Я тебя понял и поступил бы также, — улыбнулся отец. — Если бы я вновь полюбил: ничто и никто не смог бы встать на моем пути.

— Кайл не верит в мою любовь, — тяжело вздохнула я.

— Главное: что ты в нее веришь. Не позволяй ему отдалиться, как бы он не обижал тебя своим недоверием.

— Но он несправедлив ко мне, — закусила губу я.

— Разве это важно: когда на одной чаше весов глупые обиды, а на другой — потеря возлюбленного? Разве ты сможешь его отпустить?

— Ты прав. Я не смогу… Спасибо, — улыбнулась родителю я.