— Ребёнка? — возмутилась женщина. — Он родился таким, понимаешь? У него клыки и когти с детства!

— Хочешь сказать, что Барс не проходил стадию инициации контэ? Он родился инициированным? — удивилась Алова. — Феноменально! Получается, что он Ведающий контэ?

Нелина замялась, поморщилась.

— Ведающий. — кивнула она. — Он был неуправляем! Младенцем он требовал не молока, а крови!

— И поэтому ты отдала, самое сильное оружие, какое было на Земле Повелителю Теней? — укорил её Пламенев. — Когда у этого парня были все двадцать лей-линий и уровней магии он был в три раза сильнее Фёдора. С ним мы могли победить Цету, не начиная бойню!

— Почему, Нел? Почему ты не сказала нам? — спросила Алова. — Мы бы помогли.

— Фён сын Михаила. — коротко произнесла женщина.

На это у отца не нашлось что ответить, а Алова, кажется уронила что-то очень хрупкое.

Дарина судорожно пыталась вспомнить сильных магов мира сего с именем Михаил. Но никто не приходил на ум. Разве что племянник Георгия Серова — Михаил Белов. Дарина едва не возмутилась собственной идеи, но Алова опровергла все сомнения.

— Поэтому он и Ведающий. В нём кровь рода Барсов. — произнесла она.

— Контэ рождается инициированным в двух случаях — либо если его родители оба обращённые контэ, либо если во время развития в утробе матери их жизни что-то угрожало. — мужчина мрачно рассмеялся. — Ты пыталась избавится от ребёнка ещё до его рождения? И хотела это скрыть. Поэтому отдала его Фёдору. Чтобы никто не узнал.

— Кто бы мог подумать, что ты на такое способна. — нахмурилась Алевтина Петровна.

— Да как же вы не понимаете? Он не был ребёнком… это был монстр! Жуткий кровопийца! — шипела в оправдание женщина.

— Какие родители, такой и ребёнок. — отвечал мужчина. — За то сейчас он — самый квалифицированный теневой маг Земли. Самый лучший командир Когтя за всю его историю и отличный преподаватель. И он до сих пор тебя не убил.

— Когда ты видела его в последний раз? — спросила Алова.

— В день поединка за Сердце. — ответила женщина. — Когда он располосовал лицо Николаса. Я узнала его. Сильного, крепкого, взрослого. Он отлично научился притворятся человеком.

Не известно сколько они бы обсудили ещё и что узнала бы Дарина, но Пламеневу кто-то позвонил и профессора стали сворачиваться. Девушка решила, что нужно рвать когти.

Она быстро спустилась вниз и направилась в комнату к отцу, разумно решив, что рано или поздно он вернётся и они всё обсудят.

Крыло преподавательского места жительства было гораздо просторнее и приятнее на вид, чем студенческая общага. У них был широкий холл, в котором начиналась тяжёлая деревянная лестница. Она вела наверх в спальни, больше похожие на полноценные квартиры. В комнате у преподавателей был и собственный душ, и небольшая гостиная, и спальня.

Дарина оттеснила на жилище отца отпечаток душевода и дверь открылась.

Она плотно её прикрыла и только здесь сняла полог тишины и невидимости.

Она взяла с полки одну из книжек по мифологии и забралась с ногами в кресло.

Прежде, чем отец вернулся в комнату она успела прочитать как минимум восемь глав про грозовых остроклювов. Очень интересно. Ей даже захотелось завести такую птичку. Они вырабатывают электричество, а это полезно в быту…

— Дар? — удивился отец, убирая в шкаф пиджак и развязывая галстук. — Ты чего?

— Мне опять снился сон. — тихо произнесла Дарина. — И теперь я разглядела кое-что ещё.

Отец достал с полки пару рюмок и стеклянный графин с янтарной жидкостью.

— Сегодня просто жуткий день, Дарина. — пояснил он. — Я безумно устал.

Дарина отложила книгу, налила в рюмку коньяк и подала отцу. Она присела на подлокотник его кресла и обняла его за шею.

— Не проверишь, но у меня тоже. — сказала она.

— Что ты видела? — спросил он.

Дарина на мгновение задумалась, стоит ли сегодня его добить или нет. Но раз уж она пришла…

— Марину. — тихо ответила девушка.

— Наконец-то. — отец в пару глотков осушил рюмку. — Хоть одна хорошая новость за сегодня. Мы снова можем собраться все вместе. Скрывать её существование от тебя было невероятно сложно.

— Зачем нужно было прятать Марину? — не поняла девушка.

— Врач сказал исключить любую возможность нового срыва, а вы с Мариной… — он попытался подобрать подходящее сравнение, но у него не вышло.

— Как две волчицы на одной территории. — согласилась Дарина. — Никогда не понимала, почему мы всегда ссоримся.