Дарина давно привыкла к кошмарам, но отделаться от мрачных мыслей, после путешествия в одно из воспоминания Никиты не могла. Пожирающий огнь не давал ей покоя, она снова и снова видела обожжённые тела женщин и детей, их крики и незаслуженную ужаснейшую гибель от рук безумного старикашки! Дарина никогда не сознается в том, что проснувшись посреди ночи она была готова отказаться от своей магии, чтобы никогда не видеть этот ужасный огонь.

Она посмотрела на свечку, которую тщетно пыталась зажечь весь день и к её удивлению она вспыхнула.

Если бы не эта свечка… не известно какие мысли продолжили бы крутится в её голове. Но эта искорка света заставила её улыбнуться. И задуматься.

Свет, тьма…

Тьма! Вот что кусало её и сдирало кожу в ночных кошмарах. Это были не звери и не люди. Это была магия! Магия тьмы. Магия на которую способен только один человек…

Ну нет! Это уже слишком! Отец никогда бы не натравил на неё свою магию. Он как никто другой знал о её опасности. Но кто же тогда? Не уже ли…

Воспоминание так ярко вспыхнуло в памяти, что свечка на столе полыхнула ярче.

Дарина поморщилась и потушила её так же как и зажгла — одним взглядом. А ведь не так уж и сложно, если задуматься.

Утром Дарина на окне нашла записку от Думова. Он не мог позаниматься с ней с утра, поэтому предложил перенести на вечер. Она посмотрела на стадион, убедилась, что серебряной косички там нет и отправилась на завтрак. Киру ещё не выписали, но Мелиса уже ждала её у выходи из общежития. Она была как никогда бодра и воодушевлена.

— Слышала новости? — подхватив Пламеневу под руку, спросила она.

— Какие? — зевнула Пламенев. Она посмотрела на пустующее за профессорским столом четыре стула — Думова, отца, Аловой и Серовой. Всесильная тройка и куратор отсутствовали? Не поэтому ли он отменил занятия?

— Тот следак, который на тебя облизывался покусал пятерых старшекурсниц. — шепотом произнесла Мелиса. — Такой скандал! Думов вчера во время ужина как-то это определил. Весь универ на ушах, а ты не в курсе?

— Мне вчера было нехорошо. Я не ужинала. А утром Думов отменил тренировку. — девушка нахмурилась. — Покусал? То есть подпитался от их источника?

— Ага, самым приватным способом… — хмыкнула Мелиса и поиграла бровями.

Они опустились за стол к Быкову и близняшкам.

— Вы тоже уже в курсе? — Быков нагло уложил руку Мелисе на плечи, она улыбнулась и поцеловала его в щёчку.

— О чём они думали? — задала риторически вопрос Дарина.

— Так они же жертвы. — возмутилась Маша.

— Контэ не может питаться энергией человека без его согласия. Если он действительно их пил, то они были этому безумно рады. — фыркнула Дарина.

— Значит, они к нему в руки сами бросились?

— На счёт бросились — не знаю, но они определённо были не против. — язвительно ответила Пламенева.

— От куда ты знаешь?

— Для контэ возможно два типа связи — паразитическая и любовная. Последнюю ещё называют лебединой. Контэ выбирает сам быть ему таким, как Зверь, кусая первых встречных или ждать одну единственную. Обычно контэ питаются, как Зверь. Лишь немногие ждут вторую половинку.

— А почему лебединая? — спросила Мелиса.

— Потому что это очень сильная энергетическая связь, в таких парах магия парня и девушки суммируется, их источники объединяются. И если умирает один, то вслед за ним погибает второй. Как лебеди… — ответила Дарина.

— Не бывает такой сильной магии. — качнула головой Маша. — Это как-то сказочно.

— Есть. — грустно ответила Дарина. — Это самая прочная связь на свете. Она не берётся из ниоткуда, она выстраивается на сильных чувствах и доверии. А эти глупые решили, что она может появится от одного укуса.

— А что на счёт паразитической?

— Ну, такая связь подразумевает, что контэ питается от своей жертвы, ничего не отдавая взамен. На неё требуется лишь сказать «да», и всё, по твоей крови несётся наркотик.

— Наркотики?

— Слюна контэ имеет некоторый побочный эффект. — ответила Дарина. — Один из самых мощных галлюциногенов. И именно поэтому у самих контэ иммунитет к ядам, зельям и прочей фармацевтике.

— Хотела бы я быть парой контэ. — улыбнулась Маша. — Такая любовь…