Ментальное сканирование было изобретено корейскими учеными еще за много лет до Апокалипсиса. Распространение этой технологии произвело настоящую революцию во многих сферах, включая и сыскное дело. Если раньше следователям требовалось тратить дни, а иногда и недели на допросах, чтобы расколоть особо крепких орешков, упорно отрицающих свою вину и дающих ложные показания, то теперь они могли заглянуть непосредственно в их мозг, где крылись воспоминания о произошедшем и внутренне отношение человека к содеянному.

Поначалу сканирование было делом очень ненадежным. Мозг человека был полон сложных процессов, и приборы с трудом способны были отличить воспоминания о реальных событиях от сновидений или фантазий. Однако технология совершенствовалась, и на данный момент сканирование давало результат, на который можно было полагаться, в среднем, на 93 %. Суды все еще неохотно принимали результаты сканирования в качестве решающего доказательства. Однако хорошему детективу достаточно было выкачать правду из сознания подозреваемого — и тогда распутать дело становилось плевым делом.

— Нам не требуется для этого твоего согласия. Сканирование уже было выполнено, пока ты находился без сознания. Однако его результаты никуда не годятся. Степень надежности меньше 10 %. Все смазано из-за сотрясения мозга и травматического шока.

— Вот дерьмо! — выругался я. — Эти чертовы приборы стоят миллионы фунтов, и подводят именно тогда, когда их показания особенно важны. Попробуйте еще раз!

— Может быть, ты сэкономишь наше время и сам выложишь все начистоту?

— Послушай, Полли, — вздохнул я. — Я уже понял, что ты меня ненавидишь. Не понимаю, зачем носить в себе детские обиды на протяжении десяти лет, но это твое право. Но ты постеснялся бы городить такую хрень, да еще и при своем начальнике. Загляни еще раз в мою биографию, и спроси у ИИ, какова вероятность того, что я вхожу в организацию, которая в ваших записях называется — «Справедливый джихад». Я, по-твоему, смахиваю на чокнутого джихадиста?! Да вы хоть спросите у меня, в каком месяце Рамадан!

— Значит, ты утверждаешь, что они исламские экстремисты? — буравя меня пустым взглядом, вопросил Поль.

— Так записано в ваших гребаных файлах, которые вы скормили нам, посылая на эту чертову операцию! Почитайте эту херову писанину, давайте! — не удержавшись, рассвирепел я.

От ярости, вызванной абсурдными обвинениями, мое сердце забилось быстрее, и это, по-видимому, уменьшило силу действия препаратов. Картинка у меня перед глазами и в сознании начинала становиться все четче.

— Эта информация не соответствовала действительности, — очень спокойно произнес специальный агент Абэ. — Источник передал нам неверную информацию о сути и целях группы Захери. Намеренно, либо будучи введен в заблуждение.

— Так и есть, вам скармливают дезу, — выпалил я. — Все намного сложнее, чем кажется. Люди, которые стоят за этим, решили просто подставить меня. Но придуманная ими версия — просто идиотизм. Поль, ты же знаешь меня, в конце концов. Вместо того чтобы опускаться до мелочной вендетты, давайте вместе займемся настоящим делом, пока концы еще не до конца спрятали в воду…

— Войцеховский, — попытался было остановить меня Абэ.

— Тайсон Блэк. И его босс, Гаррисон. Вот кто вам нужен! — проорал я, пока меня вновь не перебили. — «Эклипс»! Это они стоят за этим!

Упоминание наемников не взбудоражило визитеров так, как я ожидал. Более того, они решили вообще не позволять мне задавать тон разговора, и продолжили гнуть свое.

— Войцеховский, давайте вернемся к нашим друзьям. Вам, как я погляжу, прекрасно известно об истинной подоплеке этой организации. Не так ли?

— Мне известно то, что я от них услышал!

— Часто вам приходилось с ними общаться?

— Я общался с ними вчера в первый и последний раз в жизни. У меня не было особого выбора — я был прикован цепями к стенам. И я не поверил ни единому их слову! Но затем туда заявились чертовы головорезы, которые собирались убить меня! Те самые чертовы ублюдки, о задержании которых я вам тут толкую! Или вы уже сделали это?! Где Блэк? Где Гаррисон?!

— Ты утверждаешь, что общался с членами террористической группировки исключительно под принуждением, будучи лишенным выбора? — проигнорировав мой вопрос, спросил Паоло.

— Я же сказал, как это было! Захери говорил со мной, когда я был прикован к стене! А затем со мной говорила одного из его подручных, когда я был безоружным, полностью в ее власти…

— Это была вот эта женщина?

В воздухе всплыла спроецированная в воздух кем-то из следователей крупная фотография. Фото было сделано, по-видимому, несколько лет назад, но не могло быть сомнений, кто на нем запечатлен.

— Да, — кивнул я. — Это Лейла Аль Кадри. Сейчас она чуть старше и не такая худая.