– Что же вы стоите. Сядьте. – Он попытался подняться.

– Сидите, милорд. – Я положила ладонь ему на плечо. – Вы ранены.

– Ерунда. Всего лишь сломанные ребра. Бывало…

– И хуже, вижу. – Я попыталась было надавить ему на плечо, заставляя сесть, но, ойкнув, отдернула руку, – Простите, милорд.

– С этой стороны мне не больно, – усмехнулся он. – Сядьте. Если не хотите, чтобы я вставал – мне на колено. Бет вернется нескоро, а мне неловко сидеть, когда леди стоит.

– Не стоит, милорд.– покачала головой я.

– Перестаньте. Я не имею в виду ничего неподобающего.

После того, что уже было? Я торопливо опустила взгляд. Решит еще, что я его разглядываю. Впрочем, он с самого начала так решил. Тем более, что и поглядеть было на что. Мускулист, но не перекачан, ни жиринки лишней, и шрамы не портят. Даже этот, здоровый, на груди.

Да что же это такое? Совсем ума лишилась, на пациента слюни пускать!

Лорд тихонько хмыкнул. Я залилась краской. Усмехнулась, вскинув подбородок.

– Я и не думаю. Разве между мужем и женой может быть что-то неподобающее?

– Даже так? – ухмыльнулся он.

Блин! Блинский блин! Как он умудряется все превращать в двусмысленность?

Лорд стремительно наклонился ко мне – я успела заметить, как сжались челюсти – ну вот зачем руки распускать, если ребра болят? Притянул, устроив на колене. Впрочем, руки-то он как раз распускать и не стал, обнял за талию, придерживая, и все. Я тихонько вздохнула, не зная, то ли радоваться, то ли сожалеть.

О чем я? Какое «сожалеть»? Вот замотаю этой заразе ребра и больше близко не подпущу!

А лорд снова надолго замолчал. Потом произнес, негромко и задумчиво.

– Хотел бы я знать, насколько вам можно верить.

Я не ответила. Бить себя пяткой в грудь, убеждая, что достойна доверия я не стану. Он знает меня один день. Я его – тоже.

Даже меньше дня. М-да. Докатилась.

– … в конце концов, овдовев, вы только выиграете, – продолжал лорд.

Странно, в его голосе не было злости или обвинения. Словно он размышлял сам с собой.

– Это так, – так же негромко и спокойно заметила я.

Он оторопело вытаращился на меня.

– Любая на вашем месте бы начала отрицать.

– А вы еще не поняли, что я не «любая»? – усмехнулась я. – Глупо отрицать то, что мы оба прекрасно понимаем. И вы, и я только выиграем, овдовев.

Он продолжал ошарашенно меня разглядывать. Ну да, не каждый день женщина, сидящая у тебя на коленях, рассказывает, что без тебя ее жизнь станет только лучше. До сих пор, поди, только дифирамбы пели.

– Вы, пожалуй, выиграете даже больше, – продолжала я. – В вашей жизни все просто вернется на круги своя. В моей же… Не удивлюсь, если батюшка решит, будто у меня не хватит ума справиться с замком и землями, и потребует опекунства.

Почему-то я была уверена, что именно так отец леди Кэтрин и сделает. Он презирал и жену и дочь, считая, будто женщины нужны лишь для одного.

– Он может так поступить, – согласился муж.

– Так что я тоже вправе задуматься, насколько я могу вам доверять.

Он кивнул.

– С такой стороны я на это не смотрел.

Я пожала плечами. Ясное дело, не смотрел. Себя-то каждый считает непогрешимым.

Муж снова помолчал.

– Я не стал наказывать Мартина, – сказал он, наконец. – Потому что, когда я, отдышавшись после падения, осмотрел подпругу, мне показалось, что я заметил следы чар.

Час от часу не легче.

– Спасибо, лорд Роберт, – сказала я.

В последний миг удержалась, чтобы не погладить его по щеке, даже рука уже дернулась. Да что ты будешь делать!

Он улыбнулся. Прижал меня чуть крепче и продолжил.

– Поначалу я решил, будто мне померещилось. В конце концов, я и затылком ударился.

– Не тошнит? – спохватилась я. – Голова не болит?

Нет, я не хирург с пятнадцатилетним стажем. Я девочка-дурочка. Потому что хирург спросил бы об этом, едва услышав, что пациент слетел с лошади. А я сижу тут уши развесив и слюни пускаю. В очередной раз.

Хотя нистагма нет, это я бы заметила, когда смотрела ему в глаза.

– Нет, – усмехнулся он. – Спине досталось сильнее. Но чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, будто не померещилось, Мартин действительно ни при чем. Кто-то оставил на подпруге чары. Которые развеялись после того, как подействовали.

– Но кто и зачем? – спросила я.

Дурацкий вопрос на самом-то деле. Знал бы муж кто – давно бы голову открутил, и сломанное ребро не помешало было. Колдуют-то они не ребрами… кажется.