Эмма попыталась накрыть голову подушкой, даже встала и закрыла балконную дверь, но увы, уши будто сами додумывали и усиливали еле слышные звуки с улицы.
Делать нечего! Эмма потянулась, размяла кости и решила, что пора вставать.
Номер не был оборудован удобствами, но зато была магия, а умывания – едва ли не единственное, для чего свои силы смогла применить за свою недолгую жизнь Эмма.
После окончания школы, как и все девочки четырнадцати лет, она должна была посещать до восемнадцати или до замужества колледж. Там, в крошечных комнатках общежития, ютилось по две девушки и умыться было негде, кроме как в общей купальне. Ах, как пригодился странный дар!
И Эмма в любых условиях могла оставаться красивой и опрятной, всего-то имея власть над «чертовой водой».
Теперь же, за четверть часа раздобыв и мыло и приличный медный таз, она с радостью привела себя в порядок. Затем сменила платье, найдя что-то очаровательное в простом наряде цвета травы. Перевязала кудри очередным платком и стала ждать Глера.
Он же появился только к десяти утра, когда несчастная леди успела измучиться со скуки.
– Ну сколько можно спать! – всплеснула она руками.
– Позвольте, леди Эмма, но я общался с людьми по поводу ваших документов.
Он, как обычно, вздёрнул бровь и Эмма устало вздохнула.
Эта широкая тёмная бровь, точно нож гильотины, уничтожала её настроение одним взмахом! До чего надменный и ледяной человек. Весь вид мистера Мальбека так и вопил о его безразличии к мелким проблемам какой-то там Эммы.
– Прошу прощения, – процедила Эмма, вовсе ни о чём не сожалея. – И что же?
– Вы, Эммоджен Гри. Моя… супруга, – он откашлялся. – Я хотел сделать вас сестрой, но, на случай лишних расспросов, супруга – безопаснее. Теперь относительно фамилии, – Глер до этого стоял посреди комнаты, а Эмма чуть поодаль у кровати. Стоило разговору выйти на дружелюбный тон, и оба зашевелились.
Эмма пересела за крошечный столик, а Глер занял ужасную на вид софу у окна.
– Мы не можем использовать мою фамилию. Конечно, вы уже успели сообщить её всем и каждому, – пауза, в которую Эмма успела вспыхнуть. – Но это и к лучшему. Если будут искать именно меня… след оборвётся. К тому же я не женат!
Это звучало так высокомерно, будто брак это что-то ужасное и Эмма отвернулась. Её охватывало самое настоящее отчаяние. Никогда! Ни– ког– да, молодые люди не говорили с ней так пренебрежительно. Она попросту привыкла быть в центре внимания. Слово брак из их уст звучало как великое благо! Они на все лады распевали, как это прекрасно, намекая на неё, Эмму (она не сомневалась). А те, кто считался закостенелыми холостяками… ну как правило к ним Эмма и не приближалась. Да и кому нужны скучные одинокие старики?
И вот теперь, сидя в одной комнате с молодым и, хоть не благородным, но привлекательным молодым мужчиной, Эмма вдруг впервые всё поняла…
Отец…
Всех всегда интересовала женитьба не на молодой леди Эмме, а на деньгах. И это при том, что она даже не была старшей дочерью! Да, приданое было, но разве это что-то значит, если отец ни за что не отдал бы свою младшенькую за нищего оборванца? В чём расчёт?..
Эмма не понимала и понимать не хотела.
Она как испуганный ребёнок стояла на пороге тёмной комнаты и отказывалась сделать заветный шаг, чтобы узнать, что же страшного таит в себе чернота.
– Отныне мы – Гри. И миссис Гри засветилась на местном рынке, к счастью.
– О, святые, я не бесполезна, – рассмеялась Эмма, а Глер даже не улыбнулся.
– Раз в год и океан пресный, – проворчал Глер, запустив пальцы в свои длинные волосы, собранные в хвост.
От этого жеста идеально лежащие пряди выбились и стали выглядеть чуточку живее.
“Так– то лучше”, – проворчал внутренний голос Эммы, и она даже вздрогнула.
“Вот ты и объявился!”
“Хорош, верно? – ехидно подначивал голос. – А уж с этими прядочками… м– м– м! “
“Дикарь! Не более того!”
“То– то ты смотришь… глаз не отведёшь”.
“Ещё чего. Чурбан и оборванец! Иди– ка туда, где сидел! Больно мне нужны дурные советы”.
– Ау! – Глер пощёлкал пальцами перед лицом Эммы, и она вздрогнула.
– А… ага…
– В полдень заберём наши новые документы, а пока пойдём в город и пообедаем.
– А… м… почему Эммоджен? – она встала со стула, подошла к потемневшему старому зеркалу и стала поправлять волосы, следя за синими прядками, которые норовили вырваться на волю, стоило Глеру только начать выводить Эмму из себя.
– У меня спросили полное имя, а я его не знал. Решил, что Эмма – слишком заметно. Эммоджен – старинное Траминерское имя.
