– Это он осторожничает, – недовольно буркнула Конфеткина-младшая, – в следующем году мне будет 18 и он будет моим.

– Да зачем он тебе? – испугалась Люся. Первый раз действительно испугалась, что может потерять очередного блондина. Хотя он уже был не очередной, в её понимании. Окончательный. Очень уж этого хотелось, и не нужен никакой пятый.

– А тебе?– усмехнулась Сонька, – ты же не любишь никого.

– Много ты знаешь! – крикнула Люся и вышла, хлопнув дверью.

Злилась она не долго. Это было ещё одной замечательной чертой Конфеткиной – оставаться весёлой и оптимистичной вопреки трудностям. Вздрогнула только, когда смска пришла с незнакомого номера, а в ней адрес Альберта и ничего более. С ним что-то случилось, пронеслась люсина мысль, и это так подстегнуло, что выбежала Конфеткина на улицу будто ополоумевшая, от переживаний не сразу сообразила на какой автобус садиться.

А лучше бы автобус её завёз куда-нибудь подальше, как оказалось. Рухнули наивные мечты о идеальном парне: Альберт, пьяный в хлам, проводил вечер с двумя голыми фанатками. Был настолько не в адеквате, что Люсе и дверь открыл, сам будучи без трусов, и ещё и предложил присоединиться. Бежала Конфеткина оттуда сломя голову. Дома потом сестре плакалась, потому что какая бы Сонька вредная не была, но в такие минуты как никто поддержать могла. Сидела, обняв Люсю, и шептала ей на ушко что-то успокаивающее. Самой в диковинку было: первый раз Люся из-за парня так убивается. Неужто правда любит?

С пониманием любви у Конфеткиной-младшей было тоже не всё просто. Вот вроде и любвеобильная, да всё как то ненадолго, сама не понимала что ей вообще от жизни надо. Никакого идеального образа даже в детстве не составила, хваталась за всякого, кто подвернётся. И каждый раз, переживая очередное псевдочувство, дико завидовала сестре, у которой всё было так чётко и по правилам. И парни у неё были не чета сонькиным , даже Игорёк и Рустам были гораздо заманчивее, когда люськиными были, а это уже вообще ни в какие ворота. Соня злилась на весь мир и на Люсю, но та была невозмутима и добра с ней. Вот и сейчас лежала на сониных коленях, такая близкая, родная.

– Не плачь, Люсь. Козёл твой Альберт, это я тебе могла сразу сказать. Музыканты – они такие.

– Я думала, он меня любит.

– А не надо думать. Чувствовать надо такие вещи. Иначе так и будешь ныть. Вот я, помнишь, в 15 лет тоже ныла-ныла, а что толку? Пока не обожглась несколько раз – мучилась как впервые. Но тебе-то не 15, Люська, 19 же уже. Что ж ты дура то такая?.. Эй! Ты меня слышишь?

Но сестра уже спала, свернувшись калачиком. Заплаканная , чуть опухшая, и всё равно ужасно милая.

Вот такая вот она – Конфеткина.

ГЛАВА 1 (До гибели Матео 15 часов)

Мне снилось что-то ужасно приятное. Такое доброе и тёплое. Но теперь всё как в тумане. Умеет же звонок будильника разрушить самые волшебные видения, которые, казалось бы, не забудутся никогда в силу своего великолепия.

Пора вставать в универ. Я с усилием оторвала лицо от подушки и села на кровать. Потянулась и побрела в ванную по пустой квартире. Сонька уже в школу ушла, а родители на работу.

– Доброе утро, милая! – вдруг раздалось откуда то с кухни.

Вздрогнув, я оглянулась и увидела маму.

– Мам, а ты чего не на работе?

– Плохо себя чувствую. Отгул взяла,– сказала она, не вставая из-за стола.

После ванной за завтраком, когда я села рядом, мать спросила:

– Альберт стоит этого?

Откуда только узнала… Наверно Сонька растрепала как всегда.

– Стоит чего?

– Того, что было вчера.

– А я что-то особенное сделала? Поплакала и всё.

Мать задумчиво посмотрела на стену. Я перевела взгляд и ахнула. На часах было без пяти девять. Я катастрофически опаздывала на пару.

Через пару минут, когда я уже мчалась по сугробам во дворе, зазвонил мобильник.

– Мам, ну что ты опять? – крикнула я в трубку , суматошно пытаясь догадаться, какую вещь забыла дома.

– Люся… Кто-то в двери звонит, а я встать не могу…

Услышав это, сама я встала как вкопанная.Что? Что за бред? Я же только что из подъезда вышла. Там никого не было.

– Как не можешь встать? – спросила я вслух, – тебе плохо?

Сквозь помехи в трубке мама ответила:

– Я слышу твой голос за дверью. Почему ты не заходишь? Забыла ключи?

– Мам, я на улице.

– Что ты говоришь такое , я же слышу тебя. Да не скреби дверь, сейчас попробую дойти, открою, кажется легче стало.

– Неет! Не открывай! Там не я!

– Да не тряси ты дверь,– и в трубке щёлкнуло.

Я стояла в сугробе, не в силах пошевелиться и слушала гудки. Будто надеялась, что сейчас сквозь них мама скажет, что пошутила. А потом ноги стали двигаться и я медленно-медленно побрела обратно к дому. Накатило безумное чувство страха.