Лоцман взял верёвку и привязал себя к борту. Сделал привычный жест, осенив себя защитным знамением, призвав покровительство морского бога и его жены — хвостатой девы глубины.

— Пасть открывается, а мы ещё у зубцов, — буркнул помощник лоцмана, такой же пожилой, как он сам.

— Принцам, мать их ящерица, плевать на время, — прохрипел лоцман. — Им важнее музыка, мать их через заднее крыльцо.

Помощник оскалился, показав редкие зубы.

— Всегда хотел помереть в море. Поиметь морскую деву в чешую.

Лоцман ощерился в ответ, но ничего не сказал. Они шли прямо в пасть Зверя, и по правому борту уже вставали острые пики его коренных зубов.

Слабая память поколений укрепляет легенды.

Станислав Ежи Лец

Над башней завывал ледяной ветер. Камни остроконечных зубцов, покрытые наледью, влажно блестели. Чёрные морские птицы с криками кружились над зубчатой верхушкой. Некоторые пытались усесться на край, но скользили и срывались, оставляя на ледяной корке борозды от острых когтей.

Игорь провёл ладонью по изгибу стены. Холод камня обжигал даже через перчатку. То, что доктор прописал. Отлично!

Он посмотрел вниз, на оставленных у подножия башни верховых ящеров. Отсюда чешуйчатые звери казались игрушечными.

Тайная книга Анклава не обманула — башни и правда оказались там, где указал неведомый летописец. И их действительно оказалось две. Книга не врала в этом, и, может быть, она не обманет в остальном?

Никто не знал, когда и кем они были построены, но башням нашли применение.

Одна башня, толстая, с караульным помещением внизу, служила маяком. В ней постоянно дежурили несколько солдат и офицер.

Дежурный офицер непосредственно подчинялся только самому главнокомандующему.

Главнокомандующим, после одного досадного инцидента десятилетней давности, значился сам Князь. Ни одно судно, ни один подозрительный корабль не могли пройти мимо башен незамеченными.

Вторая башня стояла недалеко от первой, как младшая сестра возле старшей.

Она была гораздо меньше в диаметре, и казалась издали молодым побегом возле взрослого дерева. Но внутри было достаточно места, чтобы человек мог пройти на самый верх по круто завивающейся винтовой лестнице.

Башни соединялись где-то посередине своего роста перемычкой — узким переходом. Каменным мостом с низеньким ограждением. Достаточно, чтобы пройти одному, не слишком крупному человеку.

Игорь постоял немного, слушая мелодию, выводимую ветром — нескончаемую, монотонную. Внизу, у подножия башен, скупые солнечные лучи согревали тёмный камень. Но здесь, наверху, постоянно клубились туманные испарения морского побережья.

Сильный, непрестанно дующий вдоль побережья ветер гнал облака дальше, в сторону Сухих Земель. Облака овечьими стадами бежали вдоль края моря, на смену им приходили новые, и так без конца.

Никто не помнил, когда башни были построены, и сколько они тут стоят. Мокрый камень остывал вот уже многие циклы, но до сих пор выглядел крепким, как скала. Ни единой трещины, ни раскрошившихся камней не было заметно на округлых боках маяков.

Дежурный офицер с угрюмым лицом — под стать камням во вверенной ему башне — крутил в руках предписание. Лист пергамента, с подписями и печатями княжеской канцелярии. С личной росписью молодой княгини.

Офицер перевёл взгляд с предписания на принца-консорта. Глянул на Марта с его ветеранскими нашивками. На болтавшегося поодаль менестреля с его лютней.

Ушастый музыкант свешивался с края башни, отколупывал кусочки льда и бросал вниз. Уши рыжего майити стояли торчком — он слушал, как звенят ледышки, кувыркаясь с высоты.

— На пергаменте только личная подпись госпожи княгини, — офицер очень не хотел пускать консорта с его странной свитой на охраняемую территорию. Ещё меньше он хотел, чтобы этот ублюдочный принц тащил сюда, в башню, непонятный хлам.

Ездовые ящеры у подножия маяка были нагружены под завязку. Особенно радовал взор змеевик, торчащий из сумки на боку чешуйчатой скотины.

— Мне нужна подпись самого Князя.

— Вы тут что, совсем мхом поросли? — фыркнул Март. — Князя, да упокоят боги его душу, давно на небесах ублажают голые красотки с крылышками! А груди у красоток полны лучшего вина!

Март для убедительности показал на себе величину грудей и тут же сплюнул.

— Но княгиня — женщина… — мучительно морща лоб, возразил офицер. — В инструкции сказано: только светлейший господин, великий князь, может…

— Тебе что, яйца нужны, или печать на пергаменте? — рявкнул потерявший терпение Март.