– Молчать!
– лениво сказал палач и раздвинул клещи.

– А нам уже наверняка

допеть остался миг.

подпели первому Менестрелю остальные.

– Но лучше жить без языка,

чем - прикусив язык!..

Путник с размалеванным лицом достал изза пояса серебряную свирель, приложил к губам и заиграл...

Тут же и палач, и стражники очутились связанными в повозке. Кони рванули, повозка понеслась по городу, а менестрели - исчезли.

Народ в изумлении ликовал:

– Чудо!

Марусе очень хотела познакомиться с обладателем серебряной свирели. Но не могла: ведь она была привидением. Поэтому просто ходила за ним повсюду, куда он - туда и она.

КУВШИННЫЙ МАСТЕР

Они прошли по Улице Ткачей, где на заборах и на траве красовались уже готовые вытканные полотна.

Прошли по Улице Сапожников. На открытых прилавках стояли сапоги и башмаки, туфельки и сандалии узконосые и тупорылые, низкие и высокие, красные и зеленые. На Гончарной улице фокусник скрылся в одном из дворов.

Маруся встала на цыпочки и заглянула за изгородь. Кувшины занимали весь двор.

Фокусник держал в руках один.

– Диво!
– сказал он и поставил кувшин на землю.

– Горшок и горшок, - сдержанно ответил Мастер.
– Желаешь купить?

– Разве Искусство продается?!
– горячо ответил артист.
– Твоя работа, кувшинщик, достойна рук древних мастеров!..

– Не говори мне об Искусстве!
– угрюмо оборвал тот.
– Либо покупай товар, либо проваливай!

– Но мне действительно нравится твоя работа!

– Кто ты?
– нахмурился Мастер.

– Бродячий фокусник.

– Фокусник?!
– захохотал кувшинщик.
– Так я и знал! Дурачишь людей и считаешь себя Сыном Искусства! Пошел вон!

– Ты не прав, хозяин, - смиренно, но твердо ответил гость.
– Мое и твое ремесло - приносить радость людям.

Он достал свирель и заиграл. Кувшины все до одного наполнились свежим медом. Двор благоухал. Маруся вошла туда.

– Вот это цирк!
– но её никто не услышал, хотя она стояла рядом.

– Прости меня...
– смутившись, сказал Мастер фокуснику.

Он взял его за руку и повел в сарай. Девочка - за ними. Там, в углу, в стоге сена Мастер прятал скульптуру. Едва заметная улыбка освещала лицо мраморной женщины.

– Она твоя?!
– прошептал человек со свирелью.

– Моя...
– ответил Скульптор и кивнул в другой угол сарая.

Словно нечеловеческая трагедия разыгралась на этом месте: мраморные головы, руки, торсы... Груда разбитого камня.

– Кладбище, - прошептал фокусник потрясенно.

Внезапно чья-то тень от двери сарая упала на статую.

– А! Вот она где!
– человек, скрывающий лицо под черным капюшоном, захлебнулся хриплым смешком.
– Донос подтвержден!

Стражники окружили Скульптора.

– Ты нарушил решение Муниципального Ведомства Доносов! Один раз мы простили тебя, приняв во внимание твоё умение лепить горшки. Тебя не сожгли на костре! Но ты продолжаешь упорствовать и тайно предаваться греху!

– Это - не грех!
– гордо ответил Мастер.
– Это - творчество. Я скульптор!

Человек в капюшоне кивнул, и к статуе приблизился стражник с молотом.

– Не дам! Нет! Не дам!..
– исступленно закричал Мастер, бросился к скульптуре, загородил её собой.

Но дюжие стражники навалились на него и скрутили руки.

– Ну, сыграй им на свирели!
– крикнула Маруся. Ее, конечно, не слышали.

– Вот оно, как приносить радость, фокусник!
– кричал, вырываясь, Скульптор.
– Но ты все равно неси её людям!..

Его поволокли на улицу. Из сарая раздались удары молота.

– Сыграй же, сыграй!
– кричала и плакала Маруся.

И вновь фокусник достал свирель...

Стражники, оставив Скульптора, принялись тузить друг друга.

А Мастер исчез.

И мраморная женщина с отбитыми руками исчезла тоже...

КАРНАВАЛ

Площадь, как всегда, была полна горожан. Но сейчас на их лицах не было ни усталости, ни печали.

– Устроим праздник!
– решили старики.
– Спасение музыкантов - разве это не праздник?! Даже мы за всю свою жизнь не помним такого!