– Правда, чудесно?
– восторженно говорила баронесса.
– Одна беда: здесь никого нет, кроме меня, Управляющего и рабочих. Но работа уже почти закончена. Поэтому тут остаёмся мы да - разве что - привидения!..

– А они есть?!
– обрадовалась Маруся.

– Не знаю. Духи, как известно, витают только по ночам. А у меня крепкий сон.

Они вернулись в зал, потом пошли по узким коридорам. Пахло красками, стружками и лаком.

– Через неделю я открываю замок для экскурсий: как-никак - памятник старины!

Они остановились у одной из многочисленных дверей второго этажа.

– Здесь будет твоя комната.

Тетя Ингрид открыла тяжелую дверь.

– Пока я приготовлю ужин, - оставь сумку и беги к воде! Освежись после дороги. Нет, что ни говори, - вздохнула она, - в жизни за городом есть свои преимущества!.. Осторожней!

Маруся ловко съехала по широким перилам лестницы и колесом прошлась по ковру.

Жужжали пчелы. Бренчали на ветру флюгера. Казалось, что медный герольд на башне вот-вот затрубит, ворота со скрежетом распахнутся, и на конях отправится в дальние поля знатная охота.

– Э-ге-гей!
– резвилась Маруся на берегу.
– Тру-туту-ту-ту!

– Ту-тууууу!..
– ответил ей медный герольд.

Наполненная впечатлениями, за ужином она тараторила без умолку, ответила на все теткины вопросы о школе, о дедушке, о братике, о родителях, о жизни в городе. Умолчала лишь о том, что увидела в средневековом городе два часа назад...

Тетя Ингрид любила читать перед сном романы. Одного тома ей хватало на месяц-другой. Прочитав полстраницы исторического сюжета, она тут же засыпала, не всегда успевая снять очки. Так было и в эту ночь: глаза её слиплись на первой же главе, а очки остались ночевать на переносице.

Ей снилось, как сотни автомашин останавливаются у ворот ночного замка, ярко освещенного луной и светящимися неоновыми афишами:

К НАМ! К НАМ!

СЮДА! СЮДА! СЮДА!

ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНОЕ

ПРИВИДЕНИЕ!

НАЧАЛО ГАСТРОЛЕЙ!

СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ!!!

Прямо на лужайку у фонтана опускаются вертолеты, высаживают зрителей и те спешат, сбивая друг друга, торопясь занять места в летнем театре.

Вначале сцена пуста, но вдруг все видят, как из ничего, струясь и приобретая телесность, в круге прожекторного света появляется человек.

– Уважаемая ночная публика! Только у нас! Сегодня и всегда!

Он кивает головой, сотни колокольчиков играют вступительный марш циркового представления, и оно начинается.

Зрители сидят с раскрытыми от удивления ртами...

Вдруг изображение стало нечетким и расплылось...

Это баронесса задела во сне очки, которые тут же поспешно нащупала на подушке и водрузила на свое место. Сон продолжался...

А в своей комнате под музыку маленького приемника перед зеркалом дурачилась Маруся. Она набросила на себя простыню и, дико вращая глазами, говорила низким голосом:

– Я - самое страшное привидение в мире!.. Кто на меня посмотрит, у того волосы встанут дыбом!..

Часы и на башне, и в приемнике одновременно пробили полночь...

Прямо из-за её отражения в комнату вплыл некто в красном колпаке.

Девочка в первый миг замерла от неожиданности, но в обморок падать не стала: она разглядела веселое, доброе, знакомое лицо.

Некто приложил палец к губам и произнес:

– Только не бойся, Маруся, давай знакомиться! Я добрый дух Загородного Замка, - и, сняв колпак, шутливо поклонился.
– Артистикус!

Маруся успокоила его:

– Я и не боюсь, я тебя знаю! Ты был великим фокусником! Тебя звали Тики!

– Да, - улыбнулся он, - для друзей я просто Тики.

"Артистикус, - мелькнуло у неё в голове.
– Откуда я знаю это имя?!"

– Ах! Как интересно!
– воскликнула Маруся.
– Я тоже побывала привидением, правда, недолго.
– И она рассказала ему все, что видела в средневековом городе.
– Надеюсь, мы поймем друг друга.

– Не сомневаюсь!
– рассмеялся Тики.

Они выбежали в коридор и съехали по лестничным перилам.

Во время веселого пролета что-то уткнулось в бок девочки.

– Вспомнила!
– закричала она.
– Вот где я прочла это имя!

– Какое?
– не понял Тики.

– Артистикус!
– торжественно произнесла Маруся и выхватила из-за пояса серебряную свирель.

Тики даже замер от изумления. Потом бережно взял её в руки. От радости он излучал свет.

– Ты подарила мне заново жизнь! Ведь завтра в полночь - спустя ровно 500 лет, как меня казнили, - я смогу опять стать человеком.